на шаг. Потом будет царство безмолвных душ, а со всем этим уходит и память. Ты будешь после моей смерти моей памятью.

3

Солнце выплыло из-за гор после крепкого сна – большое, румяное, косило глаза на заспанную землю, умытую росами, приостывшую за ночь. Окатило лучами тайгу, как ливнем, родило в росах радугу. Качнулись туманы, духмяный пар пахнул от земли, от листовой прели. На все голоса, еще дружнее, зацвенькали пичуги, славя день, солнце и жизнь. Запорхали бабочки. Гулко и ёмко хлюпала роса по листве, стекая с деревьев. Земля и солнце, солнце и земля! В дружбе, в доброте. И как не впасть в анимизм человеку и не обожествить всё это? Кто объяснит, кто ответит, отчего, из чего на земле столько оттенков и красок? Кто и как их родит?

Взять весну, она первая украшает землю цветами. Здесь и горицвет, и ветреница, и ландыш, что источает неповторимый аромат. Летом выбрасывает цветок пион, сколько в нем красок, сколько оттенков! Или шиповник, который впитал в себя все рассветы и закаты земные. Или эта легкая зоревость на цветах женьшеня, блёклая, скромная, но сколько силы в корнях! А ведь все растут рядом, берут соки, впитывают краски из одной земли. Или бабочка… Кто ей дал столько красок? Нет, всё это чуду подобно. Всё это не подвластно пониманию человеческому. А что ему подвластно? Вот Алексей Сонин, право же, начал загибать в сторону старик, кричал на совете:

– Человек – это тоже чудо земное! Это диво, кое не нашло своей стези! Не поняло, что оно есть и будет едино с землей, тайгой, зверем. Ежли оно и разделило себя, возвеличило себя, то только во вред себе. Не бог создал человеков, а человеки создали себя и бога. Все идет от земли, от природы. Несть ничего выше на свете, чем природа. Оглянитесь, что творит человек! Мы с вами пришли сюда, когда здесь шумела тайга, когда здесь рыкали звери за околицей, что же осталось сейчас? Мы уже зверя добываем за несколько верст от деревни, скоро будем ходить в глухомань. Ежли бы бог создал человека, то он бы должен дать ему и разум. Ан нет, созданный богом человек не носитель добра, а носитель зла. Всё рубит, всё губит. Дальше будет еще хуже.

– Тогда от чего же произошел человек?

– От чего-то неведомого, но только не от бога. Ежели бог создал человеков, то он при создании должен был отнять у них зло, войну, научить делать землю садом, а не разбитым ковчегом. Куды ни глянь, там и чинит зло человек. А уж стрелять в человеков – это не от бога, а от неразумности людской.

Кончился этот крик тем, что Сонина высекли, отлучили от братии, наложили жесткую епитимью с постом и поклонами, закрыли в бане для просветления ума. До чего договорился: отринул бога, а с богом выплеснул и человека.

Сонин сидел в бане и вспоминал великого деда Михайло Бережнова, который когда-то говорил:

– Все люди смертны, но бессмертен Творец. Смертен человек, но бессмертны его дела. Кто Творец всего сущего? Тому объяснения нет. Но только не бог, ибо бог, ежели бы он создал такое, то он мог бы легко создать землю обетованную, сделать людей добрее и чище. Но он и этого не может. Так как же он смог создать такое диво, как человек?! Тайна создания человеков и всего земного мне неведома, хоша я и прожил полтора века, прочел тыщи книг, познал тайну Вселенной и течение звезд. Но вы будьте везде подвижниками добра, а не зла. Забудьте о своих стязаниях, отдайтесь до конца людям; забудьте свои беды, живите бедами своего народа. Помните, что все рождены дыхом земли, должны и жить во имя земли. В лучине тепла немного, но и она может согреть руки. Один человек не сила, но и он может повести людей за добром. Нет и не может быть выше и чище человека, творящего добро. Бог забыл о добре, вы его должны воскресить, стать бессмертными. Аминь.

– Значит, ты, деда, отрекаешься от бога? Отрекаешься уже на смертном одре? – спросил его внук, Степан Бережнов – сверстник Алексея Сонина.

– Отрекаюсь и не боюсь суда божьего. Бога нет, но есть неведомый для меня Творец. Кто он? Это вам доведется познавать. Человек был зверем, но обрел каплю разума, стал человеком. Но тот разум пустил по худому руслу. Значит, он убьет себя и все живущее. Есть Творец, а мы все его подмастерья. Помогать надо Творцу. Аминь.

Вспомнил тот давний разговор Алексей Сонин, тяжко задумался: «Кто же я? Никто! Трусливый подмастерье, даже не бунтарь-одиночка, каким был Макар Булавин… Запутан мир человеков. Страшен мир человеков. Всякий норовит наступить на глотку другому. А зачем? Господи, как все сложно! Если бы знать правду о боге! Знать правду о Творце всего сущего! Пошел бы за ним без оглядки. Всё во тьме, всё в нетях[8]. Нет, всё это сказания. Тот бог, кто остается человеком, кто во имя народа отдает себя, свою душу, чувствует боль людскую, доброту свою сеет не жалеючи. Где же правда? Человек убивает человека. Человек ненавидит человека. Человек человеку – враг, а не друг. Сказал супротив – стал чужим. А рази у меня своего ума нет?! Рази я ослеп и перестал думать?! Ежли я говорю неправду, то докажи то словами, делом, а не силой. Просто будь человеком…»

Метался Сонин. Знал, что ему на этот раз простят, что пошел против своих, простят, потому что он человек с вывертом, с чудинкой, перешумит и успокоится, мол, это не Макар Булавин.

Человек – это диво. Но пока что это диво воевало, ругалось, дралось, и всяк защищал свою думку. Возможно, глупую, но свою.

…Черный Дьявол подошел к негаданной подруге. Наделю назад здесь прошел отряд хунхузов. Зазевался волк и был убит. Оставил волчицу одинокой. Теперь ей на помощь пришел Черный Дьявол. На то, что он черен, волчица не обратила внимания. Она лишь поняла, что он ей друг и помощник. Вышла на лужок, настороженно поблескивая глазами, потянулась к Дьяволу, прогибая спину.

Познакомились. Свои «люди». Затрусили в сторону логова.

Четыре волчонка настороженно встретили гостя. С рычаньем шмыгнули в нору. Дьявол втиснулся следом. Вытащил волчат из норы. Тут же начал расширять логово. Волчица лежала в стороне и спокойно посматривала на Дьявола.

Перед закатом повела Черного Дьявола на охоту, чтобы попутно рассказать, кто где живет, с кем дружить,