Она снова открыла рот, но он во второй раз жестом заставил ее молчать.

— Он мой. Знаешь, чего я там больше всего ищу? Покоя. Да, именно там, в настоящем логове разбойников, я намерен найти покой. Я не нашел его в Дартане, где девица вроде тебя вообразила себя королевой, не нашел и на Агарах, где княгиня — проститутка, князь — морской волк, а наследница трона — женщина-Рубин. Я бежал из Дартана и бегу с Агар. Из Громбеларда я уже не сбегу. Я закончил. Что не значит, будто теперь я намерен слушать тебя. Вот дверь, ваше высочество. Отправляющаяся в Громбелард воительница с легкостью простит мне подобную грубость.

Все то, что спало в этом человеке, вдруг пробудилось. К агарской княжне никто таким образом не обращался. Но громбелардский Басергор-Крагдоб — что означало Властелин Тяжелых гор — не был кем попало. Она не могла найти в себе силы на то, чтобы разгневаться, разозлиться; она чувствовала, что ее не унизили даже, а лишь призвали к порядку. Этот неспешно и спокойно говоривший человек имел право на такие слова, и было совершенно ясно, что немного на свете тех, кто мог бы игнорировать его приказ. Он обладал властной силой, которой она не подозревала в рыцаре-бродяге, пусть даже он и был сыном мудреца Шерни. Она знала его много месяцев, но не знала, кто он, полагая его лишь одним из предводителей разбойников, который сильнее остальных.

А он был королем одного из великих краев Шерера.

— Прошу прощения, ваше благородие, — тихо сказала она. — Да, это твое королевство, и там правят твои законы. А я… Действительно, я всего лишь чудачка.

Она вышла из комнаты, такая поникшая и угрюмая, что ему на мгновение стало ее жаль.

Рано утром его разбудил отец.

— Раладан вернулся. К набережной причалили только два корабля, но уже все Агары знают о небывалой победе. Похоже, они отправили на дно сильную дартанскую эскадру и захватили суда, которые она конвоировала. Добычу привели с собой.

Громбелардский воин потер глаза.

Лысый как колено однорукий старик чертами лица нисколько не походил на сына — но зато дал ему в наследство свой рост. Кровать, на которую он присел, казалось, трещала под тяжестью двух великанов. Таменат — ибо так звали почтенного гиганта — был когда-то математиком Шерни, ученым, пытавшимся описать феномен Полос с помощью чисел. Но он изменил законам силы, которую исследовал, и ему остались лишь добытые за всю жизнь знания. Он больше не был мудрецом-посланником, Полосы его отвергли.

Но взамен он вновь обрел сына, которого вынужден был бросить много лет назад именно из-за своих исследований Шерни.

— Если так пойдет и дальше, — добавил он, — континент будет вынужден объявить войну Агарам.

Глорм потянулся и пожал плечами.

— А как ты думаешь, отец, на что тут рассчитывают? Уже сейчас на всех южных морях безраздельно властвуют агарские пираты. Гарра принадлежит империи лишь на словах, она почти не может торговать с континентом. Трудно посылать целые флотилии для охраны купеческих караванов. Ведь, насколько я понял, сильной эскадры теперь уже слишком мало?

Таменат кивнул.

— Но я не об этом хотел поговорить, — помолчав, сказал он. — Раладан вернулся, и уже сегодня будет ясно, нужны ли ему в Ахелии все малые парусники.

— Разумеется, нет.

— Разумеется, не разумеется… Это Раладан командует флотом, и я не хотел просить корабль у Алиды. Друзьям, сын мой, следует оказывать уважение. — Старик, как и каждый отец, мог ни с того ни с сего разродиться какой-нибудь житейской мудростью. — А теперь я попрошу у Раладана корабль и поплыву прямо в Лонд.

— Значит, ты действительно собираешься туда прямо сейчас? И как тут не верить сплетням…

— Ты слышал какие-то сплетни?

— Я слышал бредни и несусветные планы.

Таменат улыбнулся.

— Лонд теперь — столица Громбеларда, и кто-то должен посмотреть, как там дела.

— Посмотрю, когда придет время. Тебе в самом деле нужно туда прямо сейчас? Может, через полгода или год? Не пытайся мне помогать. Мы об этом уже говорили.

— Я слишком стар, чтобы ждать полгода. Мне незачем тебе помогать, и у меня есть свои дела. Но, возможно, решая их, я много о чем узнаю. Ты действительно не хочешь, чтобы я поделился с тобой этими знаниями? Может, стоит договориться о встрече где-нибудь?

— Хорошо, об этом мы еще поговорим. Но обязательно ли именно теперь, отец? Все это может немного подождать, сейчас утро.

— Не знаю, удастся ли нам потом поговорить с глазу на глаз. Я беру с собой княжну.

— Что ты берешь?

— Княжну Риолату Ридарету. — Таменат знал, что означает зловещее имя, и мог произносить его безнаказанно.

— Погоди, погоди… Значит, она и к тебе с этим приходила?

— Да. Приходила.

— И ты берешь ее с собой? Отец, что ты съел вчера вечером? Или, вернее, чего и сколько выпил?

— Она мне будет нужна, — отрезал старик. — Впрочем, я присмотрел ее себе в качестве невестки, в связи с чем хотел бы познакомиться с ней получше.

Пятидесятилетний разбойник, все еще лежавший в постели, опираясь на локоть, окончательно уверился, что отец на старости лет выжил из ума. Вроде бы иногда так бывает. Или он действительно перебрал ужасного местного пива, что никому не могло сойти просто так.

— Ясное дело, — сказал он. — Отец, у них тут есть квашеная капуста, если выпить рассола, то недомогание отчасти пройдет.

— Не болтай глупости. Эта девушка влюблена в тебя по уши.

Глорм потерял остатки терпения.

— В какой тут стороне море? — спросил он с нескрываемой злостью, отбрасывая одеяло и садясь. — Ради всех Полос Шерни, с меня хватит, я немедленно бегу с этого острова, хотя бы и вплавь. Здесь плохой воздух, дурной воздух… Тут никогда не было нормально, а уж со вчерашнего дня… Что за банда сумасшедших! Я понятия не имею, что тут происходит!

— Следи за своим языком, мальчик.

— «Мальчику» без малого полсотни лет, о чем я хотел бы напомнить родителю. Не говоря уж о том, что хочешь мне всучить девочку в качестве жены…

— Это не имеет никакого отношения к делу.

— Ну да, конечно, совершенно никакого отношения. Допустим. Но эта девочка, во-первых, бессмертна, во-вторых, она предмет, а в-третьих, у нее не все в порядке с головой, так же как и у ее несостоявшегося свекра. Я боюсь ее, словно смерти под пытками. Вряд ли я смогу устоять в брачную ночь перед прелестями этой… этого существа, если только прежде не обосрусь со страху на пол в супружеской спальне, ибо это может меня несколько, скажем так, смутить…

— Порой ты бываешь весьма словоохотлив, сын мой. И у кого тут не в порядке с головой?

— Понятно у кого. У меня.

— Этой «девочке» тридцать с лишним лет, — сурово заявил Таменат. — Она выглядит на двадцать четыре, а ведет себя так, словно ей шестнадцать… Эта «девочка» почти не помнит, кем была когда-то, Рубин стер у нее большую часть воспоминаний, и Ридарета готова теперь слушать рассказы о своих собственных похождениях, словно занимательную историю о ком-то другом. Собственно, весь ее жизненный опыт относится ко времени, проведенному здесь, на Агарах, то есть всего к нескольким годам. Все, что было раньше, для нее словно сон, и практически не влияет на то, какая она сегодня. Это скорее некое странное явление, чем человек.