Когда последнее перо упало на землю, Юски отложил утку и принялся расхаживать по полянке, уткнувшись взглядом в землю.

– Что ты там потерял? – нетерпеливо спросил Павел.

Юски резко нагнулся и поднял широкую палочку.

– Вот! – сказал он, гордо продемонстрировав находку.

Павел пожал плечами, палочка как палочка, с одного конца плоская, чем-то даже на нож похожая. Юски вернулся к «обнаженке», как Павел про себя назвал ощипанную утку, склонился над ней и стал вскрывать ей брюхо.

Ловко орудуя импровизированным деревянным ножиком, вепс выпотрошил утку и разломил ее на четыре куска. Затем он изготовил из свежих веток небольшие вертела, нанизал на них куски мяса и пристроил на огонь. Оставалось только ждать.

Первым не вытерпел Павел.

– Да готово уже, Юски, – голодным голосом произнес он после десятиминутного ожидания.

– Еще нет, – твердо ответил вепс.

Он проткнул деревянным ножиком мясо, убедившись, что мясо еще кровяное.

– Еще не готово, – повторил Юски, – ты же не любишь с кровью, но можешь попробовать и так.

– И долго еще будет длиться это издевательство? – спросил глава медвежьего рода, втягивая ноздрями воздух, наполненный ароматом жареного мяса.

Расплавленный жир стекал по мясу и капал в костер, шипя и возбуждая пламя. Куски наконец стали покрываться корочкой. Павел мог поклясться, что уже чувствует во рту вкус мяса, да хрен с ним, что без соли. Желудок запел, взывая хотя бы к маленькому кусочку. Павел ждал, он сопротивлялся, боролся с собой…

– Вот этот, кажется, готов, – обыденно произнес Юски, тыча щепкой в один из кусков.

– Да он уже давно готов, – вставая, ответил Павел, – а ты все томишь и томишь.

Вепс снял с огня вертел с готовым куском и протянул главе рода. Павел взял, глянул на пышущее жаром мясо, а затем посмотрел Юски прямо в глаза.

– Нет уж, давай вместе, – сказал он, облизываясь, – ты у нас стряпуха, тебе и честь.

Павел, обжигаясь, все же сумел переломить кусок надвое, и через минуту их зубы уже впивались в слегка жестковатое, но такое вкусное мясо.

* * *

Они шли дальше. Павел не знал, да и не мог знать дороги в Каргийоки. Он всецело доверился Юски, который только по одним ему ведомым признакам вел их домой. Вепс, как опытный охотник, всю жизнь проведший в лесах, безошибочно определял направление. Пробираться по лесу без дорог и тропинок было крайне трудно, но они шли. Юски часто ускорял шаг, да так, что Павел едва за ним поспевал. Только так, в движении можно было хоть как-то согреться. Покинув борт драккара и нырнув в воды Волхова, они остались в одних рубахах и портах. Благо еще Юски ухитрился из шкуры убитой и съеденной лисицы сделать обувь для главы рода. Воняло, конечно, но идти было куда удобнее, чем босиком. Сам же вепс продолжал топать голыми ногами.

«Что у него пятки из железа, что ли?» – мимоходом думал Павел, когда под ногами Юски хрустели толстые ветки.

Лес часто менялся. Ельники и редкие сосновые борки перемежались густыми, практически непролазными лиственными участками, а еще эта ужасная крапива – завядшая от первых сентябрьских морозов, но не менее жгучая.

Павел несказанно обрадовался, когда они вышли на берег довольно большой реки.

– Сьясь, – тихо произнес Юски.

– Так мы близко? – в предвкушении близкого тепла и отдыха спросил глава рода.

– К завтрему дойдем.

– Ух… уже хорошо, может, присядем, Юски? – предложил Павел и первым опустился на траву.

– Нет, Баар, надо идти, – воспротивился вепс, – я узнаю эти места, здесь должен быть порог, а за ним наш летник.

– Что?

– Летник, шалаши рыбарей наших, – пояснил Юски, – я сам в прошлое лето ходил сюда за рыбой. Дойдем до летника, сможем там переночевать.

– А далеко?

– Нет. Пойдем, я покажу…

По меркам Юски, это было недалеко, но Павлу показалось, что они прошли немало. Наконец, они приблизились к речному порогу, и вепс радостно объ-явил, что они пришли. Павел покрутил головой, но, не обнаружив никаких шалашей, сделал Юски выговор за обман. Однако вепс, ничуть не обидевшись, объявил, что, мол, они действительно пришли, и теперь дело за малым – надо переправиться на другой берег. Там и будет долгожданный летник. Глава рода запротестовал, ему никак не хотелось лезть в воду.

– Пойдем, Баар, здесь порог и мелко, – сказал вепс и стал первым спускаться к воде.

Мелкие и средние камни почти сплошь перегородили реку, образовав своеобразный мост, связыва-ющий оба берега. Вершины больших валунов торчали чуть в стороне от порога, словно их кто-то специально устроил именно здесь в качестве волнорезов.

Павел спустился к реке вслед за Юски и взглядом оценил расстояние до противоположного берега. Река в этом месте была не более семидесяти метров в ширину, а каменистый порог не доходил до другого берега всего на пару метров.

– Аки посуху, – изрек Павел, оценив препятствие.

Юски, без слов, ловко спрыгнул с берега на ближайший торчащий из воды камень. Затем он перепрыгнул на другой валун, освобождая место для товарища. Глава рода колебался недолго – надо так надо! Прыгая с камня на камень, как горные серны, они достигли середины порога. Дальше оказалось немного сложнее. Камни предательски уходили под воду, хоть и не глубоко, но все же ноги пришлось замочить. Юски, быстро семеня, преодолел это расстояние и взобрался на большой камень, от которого оставалось только хорошенько оттолкнуться и прыгнуть на другой берег, что он и сделал. Павел проделал тот же самый путь, забавно расставляя ноги колесом. Он с разгону заскочил на камень, оттолкнулся и… приземлился в объятия вепса. Они не устояли, упав на землю.

– Осторожнее надо, Баар, – сдержанно по-отцовски произнес вепс.

– Ага… спасибо, – ответил Павел.

Они поднялись, отряхнулись, и тут едва слышно колыхнулись прибрежные кусты, раздвигаясь и пропуская вперед незнакомцев.

– Та-а-ак, – протянул гнусавый голос, – и кто это у нас такие?

Фраза была произнесена по-словенски, Павел и Юски резко обернулись на голос. Говоривший был одет в заношенный бледно-зеленый плащ, из-под которого виднелась серая некрашеная рубаха, перехваченная тонким кожаным ремнем. Незнакомец поправил суконную шапку с меховой опушкой и демонстративно откинул полу плаща, обнажив торчавший слева на поясе длинный охотничий нож. За спиной незнакомца стояли еще трое мужчин, одетых погрязнее и имевших классический вид «джентльменов» с больших, малых и в том числе проселочных дорог. Именно такими Павел их и представлял себе по многочисленным фильмам. Хотя здесь, где их застукали эти «джентльмены», вообще не было НИКАКИХ дорог. «Кажется, влипли, – мелькнула в голове главы медвежьего рода обреченная мысль. – По виду – конченые негодяи!»