несколькими небольшими рощами деревьев вокруг. Сад был обнесен высокой оградой, и там стояли скамейки, на которых он мог сидеть, а потом, возможно, и спать. Он выбрал скамейку на северной стороне сада, где и сел поесть. Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не проглотить шоколадные батончики сразу, медленно смаковать каждый кусочек. Опыт подсказывал ему, что в ближайшие дни и недели еды будет не хватать, поэтому он должен был наслаждаться ею, пока она была.

Пока он ел, он осматривал сад. Он был не один. В дальнем конце две женщины и один мужчина потягивали пиво из банок. Они смотрели на Рикки как на бездомного. Можно было узнать признаки — старая одежда, длинные волосы, выражение безнадежности. Пара девочек-подростков сидела на другой скамейке, они болтали и включали музыку на телефонах. Мужчина средних лет гулял со своей собакой. Рикки опустил голову и сосредоточился на еде.

— Они следят за тобой.

— Знаю. Я их видел.

Бездомная троица с лагером глядела на него. Без сомнения, они тоже узнали бродягу. Но Рикки заметил в их взглядах кое-что еще.

— Они видели, что у тебя есть еда. Еда означает деньги. Они думают, ты просто ребенок. Нужно уйти отсюда, прежде чем они нападут на тебя.

Но Рикки был слишком измотан, чтобы двигаться. Он доел батончик, но не сводил глаз с троицы, которая проявляла к нему интерес.

Прошло пять минут. Было уже совсем темно. В сад вошел еще один мужчина. Он выглядел официально — блейзер, фуражка. Он подошел к двум девушкам, слушающим музыку. Рикки не слышал их разговор, но мог сказать, что происходит. Их просили уйти. Он взглянул на большие железные ворота, через которые вошел в сад, и понял, что их запрут на ночь. Очевидно, никто не хотел, чтобы бездомные слонялись здесь после наступления темноты.

Девочки выключили музыку, и смотритель парка направился к мужчине с собакой.

Однако трое бомжей по-прежнему смотрели на Рикки. Они встали, и Рикки сделал то же самое. Ему очень не хотелось уходить с этой площади — это было хорошее место для ночлега, решил он, потому что, если бы его заперли внутри, он был бы защищен от улицы. Но, похоже, ему нужно было снова готовиться к бегу.

Мужчина с собакой пошел к воротам. К бродягам подошел смотритель парка. Он встал перед ними, закрыв от них Рикки.

— Прячься. Сейчас, пока никто не смотрит. Ты будешь в безопасности, запертый внутри площади на ночь, где никто не сможет добраться до тебя…

Ближайшая роща была метрах в пяти. Рикки схватил свою сумку и украдкой направился туда. Через несколько секунд он спрятался среди листьев и низких ветвей. Что-то поцарапало его ушибленное лицо, и он вздрогнул, но промолчал.

Крошечная щель в листве открывала ему вид на площадь. Бродяги шли к выходу, а смотритель парка огляделся, проверяя, кого еще выгнать. Он казался довольным, чего нельзя было сказать о женщине, держащей банку лагера. У нее было страшное лицо в следах оспы. За время пребывания на улицах Рикки научился распознавать черты лица наркомана, и сейчас он видел их.

И, в отличие от смотрителя парка, она, казалось, смотрела прямо сквозь листву на Рикки.

— Она знает, что ты тут.

— Точно.

— Пошевеливайся! — крикнул смотритель парка. Женщина слегка покачнулась, но послушно последовала за остальными к воротам, которые мужчина запер за собой на большой железный ключ.

Рикки не двигался. Из своего укрытия он не сводил глаз со страшной женщины. Вырисовываясь в темноте, она напомнила ему ведьму из сказки, которую когда-то читала ему мама. Ведьма разговаривала со своими спутниками. Рикки затаил дыхание, надеясь, что они исчезнут. Но они этого не сделали. Они начали обходить сад.

Он смотрел, затаив дыхание, как страшная женщина бродила вокруг перил.

— Я знаю, что ты там, малыш, — прошипела она, оказавшись всего в нескольких метрах от Рикки. — Лучше передай нам все деньги, которые у тебя есть, если не хочешь, чтобы мы ждали тебя утром.

— Замри!

Ведьма резко рассмеялась и отступила.

Темнота сгущалась. Единственный свет исходил от машин, объезжавших Блумсбери-сквер. Рикки начал дрожать.

— Надень еще одежду.

Он вытащил из сумки поношенный свитер. Это немного помогло. Он снова посмотрел на перила. Они были около двух метров высотой, с острыми концами наверху. Сегодня ночью сюда никто не зайдет. Он был в безопасности до утра.

Рикки лег на холодную землю и использовал свою сумку как подушку. Земля высосала тепло из его тела, и он начал дрожать, ощущал боль. Его опухшее лицо казалось в два раза больше обычного. Он пытался уснуть, но сон не шел. Вскоре он снова проголодался и пожалел, что не сохранил хоть один из батончиков.

Он сел и достал из рюкзака письмо сестры. Его руки всегда слегка дрожали, когда он вынимал из конверта единственный клочок бумаги. Прежде чем развернуть его, он понюхал бумагу. Иногда ему казалось, что он чувствует запах духов Мадлен, но, может быть, это была игра его разума. Он открыл письмо и начал читать, едва разбирая во мраке буквы:

Дорогой Рикки,

Я знаю, ты не понимаешь то, что я собираюсь сделать, но ты должен поверить мне, когда я говорю, что это к лучшему…

Рикки закрыл глаза и снова свернул бумагу. Он не мог читать сегодня вечером. Он осторожно убрал письмо в рюкзак и снова попытался уснуть.

Часы тянулись медленно. Рано утром он сел и еще раз посмотрел сквозь листву на ограду. Движение прекратилось, было лишь несколько ночных прохожих. Он попытался разглядеть их лица, чтобы увидеть, не была ли там ведьма. Но было слишком темно, чтобы понять.

— Может быть, она нашла кого-нибудь еще, кого можно обокрасть.

— Ага. Может быть.

А, может, и нет.

Мысли роились в его голове, когда он пытался спланировать следующий шаг. Он не мог воровать из карманов с таким лицом. Хватит ли остатков его двадцати фунтов до тех пор, пока не заживут синяки? Должно хватить…

Рикки однажды слышал, как кто-то сказал, что самый темный час наступает перед рассветом. Он не знал, правда ли это, но время было определенно самое холодное. Его тело перестало дрожать, будто у него не было энергии. Он оцепенел и едва чувствовал конечности. Он заставил себя встать, пытаясь разогнать кровь.

И вот тогда он их увидел. Три силуэта.

Словно опасные животные в зоопарке, они рыскали вдоль забора по обе стороны от ворот. Время от времени они останавливались, держались за ограду и заглядывали внутрь. Издалека Рикки узнал лицо ведьмы. Оно