– Добрый вечер, доктор Ливинг! – сказал он. – Я не ожидал увидеть вас здесь.

– То же самое я могу сказать о вас обоих, – ответила с улыбкой Фреда Ливинг. Это была невысокая, молодо выглядящая светлокожая женщина с черными коротко остриженными волосами. Ее элегантное черное платье с высоким воротничком украшала простая золотая цепочка.

– Что заставило тебя прийти именно сюда? Тебе же осточертели подобные визиты еще на Терра Гранде. Я думала, что тебя до конца жизни не заманишь на вечеринку, где собирается много людей.

– Это действительно так, доктор Ливинг.

За год, прошедший после того, как Правитель выдал доктору Ливинг разрешение иметь робота без Законов, она потаскала Калибана по многим приемам, надеясь найти спонсора для производства Новых роботов.

Справедливости ради надо отметить, что у Фреды Ливинг была странная коллекция ее собственных творений. Среди них значились Калибан, Просперо и Дональд, которых она назвала именами персонажей из пьес Шекспира, древнего земного писателя.

– Калибану пошли на пользу хождения по вечеринкам, – пояснила она Просперо, – но мы оба ужасно уставали от того, что на него смотрели только как на какой-то экспонат, как на созданного мною уродливого монстра. Беззаконный робот и его сумасшедшая создательница – и, похоже, сегодня вечером нас ждет тот же прием. Итак, почему вы здесь?

– Боюсь, что я пришел сюда только из-за Калибана, – ответил Просперо. – Калибан часто рассказывал мне о подобных приемах. Признаюсь, что мне захотелось посмотреть на них своими глазами. – Калибан отметил про себя, что это было не всей правдой, а только частью правды. Фреде Ливинг не обязательно знать все.

– И как же он описывал тебе эти вечеринки? – поинтересовалась Фреда.

– Как древний ритуал, когда-то, вероятно, приятный, но в последние тысячи лет успевший всем надоесть, – ответил Просперо.

Фреда громко рассмеялась.

– Боюсь, что он близок к истине! Но я все же хочу узнать, Калибан, какие вопросы тебе задают все время?

– В целом все они сводятся к одному: как я контролирую себя без помощи Законов. А точнее, налегают на тот факт, что у меня отсутствуют Три Закона Роботехники, а особенно Первый. И спрашивают, что именно удерживает меня от убийства человека.

– Невероятно! – воскликнула Фреда. – Неужели люди подходят к тебе, чтобы спросить об этом?

Калибан с грустью кивнул.

– Именно так.

– А для меня, – вставил Просперо, – этот вопрос означает, что большинство людей совершенно не представляет себе, что такое быть роботом. Этот вопрос подразумевает глубокую уверенность, что роботы – создания насквозь злобные и страшные. А Первый Закон, получается, нужен главным образом для того, чтобы сдерживать их естественные кровожадные наклонности.

– По-моему, это несколько чересчур, не так ли? – спросила Фреда.

– Да, – согласился Калибан.

Просперо покачал головой.

– Мы с Калибаном долго спорили по этому поводу. Возможно, несколько лет назад это можно было бы назвать преувеличением, но сейчас это уже не так, – он повернулся к своей создательнице. – Совсем не так. Наступила эпоха, когда многие прежние истины уходят. Колонисты теряют неограниченную власть; они должны идти на уступки поселенцам, ведь те пытаются предотвратить экологическую катастрофу. Инферниты даже не могут воспользоваться помощью Трехзаконных роботов. Если все прошлые неколебимые факторы подверглись изменению, почему надежность роботов должна остаться прежней? Во всяком случае, роботы тоже изменились, и это неоспоримый факт. Это одна из основных особенностей Новых роботов. Я могу прийти на помощь человеку или выполнить его команду, если захочу, но я совершенно не обязан это делать.

– Должна признаться, что ты меня поразил, – сказала Фреда Ливинг. – Твой взгляд на мир мрачнее – и страшнее, – чем я ожидала.

– Само наше положение страшнее, чем вы можете подумать, – возразил Просперо. – Моих знакомых Новых роботов недолюбливают и дурно принимают, а потому, как результат, они ведут себя соответственно. Замкнутый круг. Их надсмотрщики предполагают, что Новые роботы хотят убраться отсюда подальше, и налагают все более строгие запреты, чтобы предотвратить возможность побега. Новые роботы изнемогают под этими запретами и, естественно, стремятся убежать. Честно говоря, такое развитие событий не полезно ни для кого.

– Я тоже так думаю, – сказала доктор Ливинг.

– Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы изменить создавшееся положение к лучшему, – продолжал Просперо. – Отчасти поэтому и пришел сюда, в надежде встретиться с некоторыми влиятельными колонистами.

«Еще одна полуправда», – подумал Калибан. Казалось, за последнее время Просперо стал осторожней и избирательней относиться к правде. Это обеспокоило Калибана. Но тут заговорила Фреда Ливинг.

– Хочу предупредить тебя, Просперо. Не стоит возлагать на это слишком большие надежды, – сказала она. – Здесь чересчур много народу. Сомнительно, что многие захотят разговаривать на глазах у других с отверженным Новым роботом.

– Должен заметить, что вы к таковым не относитесь, – сказал Просперо.

Фреда рассмеялась.

– Боюсь, что моей пропащей репутации уже не может повредить тот факт, что я болтаю с вами. После такого вопиющего преступления, какое я совершила, создав вас, простой разговор можно уже не принимать в расчет.

Оттли Биссал наблюдал за входом в Резиденцию, спрятавшись от дождя на крытой стоянке для аэрокаров. Он уже высушил и отчистил одежду, воспользовавшись туалетной комнатой. Ее оборудовали здесь сотни лет назад для гостей, которые, прежде чем пройти в Резиденцию, предпочли бы привести себя в порядок. Что ж, это его устраивало.

Биссала начал охватывать страх. Слишком многое пошло наперекосяк. Сам по себе план был безупречен, и Биссал знал, что ему делать, но ни на кого нельзя было положиться до конца. Они, конечно, обещали, что позаботятся о нем в любом случае, но он отлично понимал, что даже у всесильных людей случаются промашки.

Но месть! Месть! Сегодня он уже испил из этого источника, а за этим должен последовать настоящий водопад наслаждения, и все, что задолжал ему этот мир, будет выплачено сполна.

Это его вполне утешало. Даже больше, чем вполне. И что значит какой-то мелкий страх и какая-то незначительная опасность в сравнении со счастьем уничтожить самого сильного своего врага?

Еще один аэрокар готовился идти на посадку. Биссал шагнул назад, в тень, и замер в ожидании своего часа. Скоро. Уже скоро.

Аэрокар Симкора Беддла опустился на землю и проехал на стоянку. Симкор улыбнулся, с гордостью подумав о мастерстве своего робота-пилота. От жизни нужно брать только самое лучшее. Симкор обожал свои выходы в свет, в этом сомнений не было, и он собирался превратить конкретно этот в нечто грандиозное. Он питал болезненную тягу к закатыванию скандалов.