— Но что же тогда могло сделать это с ними?

Пантерра лишь покачал головой. Он не знал ответа. Оглянувшись на спутницу, он заметил, что ее лицо выражает твердую решимость. Он и Пру были очень разными. Да, они оба обладали удивительными способностями, которые связывали их крепче, чем родственные узы, но в остальном один был полной противоположностью другому. Он, высокий и широкоплечий, обладал даже большей силой, чем можно было предположить. Она же отличалась изяществом, стройностью, почти хрупкостью, хотя проявляла стойкость и решительность в случае необходимости. Пру очень эмоционально реагировала на все, а Пантерру невозможно было вывести из себя — он предпочитал размышлять, планировать и рассчитывать. Там, где он проявлял осторожность, она была готова лезть в пекло очертя голову. Он старался заглянуть в будущее, она же жила настоящим.

Можно было бы перечислить и другие отличия, иногда разительные и бросающиеся в глаза, но правда заключалась в том, что общего у них было все-таки больше. Оба предпочитали вольную жизнь за стенами поселения — жизнь, полную приключений и открытий. Оба прекрасно владели искусством выживания в любых условиях и могли что угодно превратить в орудие труда и из ничего соорудить укрытие. Оба отличались недюжинной выносливостью и отменно владели оружием. Оба сходились во взглядах на то, как меняется мир здесь, в долине: люди, некогда объединенные общей целью, постепенно разбились на группы, которые не желали иметь между собой ничего общего, а в некоторых случаях проявляли открытую враждебность к тем, кто отличался от них.

Они сходились во мнении и относительно человека по прозвищу Ястреб, который пять столетий тому назад привел людей сюда, и относительно тех, кто сейчас называл себя его детьми.

Кровавый след, постепенно слабевший по мере того, как они все дальше уходили от места убийства, вновь запылал яркими пятнами на поляне, окруженной редкими деревьями. Пан замедлил шаг, пытаясь разобраться в том, что видит, и всматриваясь в глубокие тени в поисках преследуемой добычи. Но ни на склоне, ни среди деревьев и скал не было заметно ни малейшего признака чьего-либо присутствия.

Тишина казалась оглушительной.

— Ты ничего не чувствуешь? — повернулся он к Пру.

— Ничего такого, чего я не чувствовала бы раньше. — Она взглянула на него, и он заметил, что ее лицо с точеными чертами напряглось в ожидании. — Пятна впереди — это то, о чем я подумала?

Пан предпочел не отвечать.

— Подожди здесь, — сказал он ей.

Юноша осторожно двинулся к пятнам, будучи, как и она, совершенно уверенным в том, что это — кровь. Но, приблизившись, он заметил на снегу и кости. Повсюду валялись клочья плоти и обрывки одежды.

Рядом лежала часть головы.

Пру остановилась у него за спиной, глядя расширенными глазами на остатки кровавого пиршества. Ее стошнило, и она, кашляя и отплевываясь, повалилась на колени прямо в снег. Пантерра схватил ее за плечи и прошептал ей на ухо:

— Дыши глубже.

Она повиновалась, и минутная слабость прошла, а в голове прояснилось.

— Не смотри, — сказал он ей.

— Слишком поздно, — ответила она.

Он помог ей подняться на ноги.

— Они сожрали их, верно? — пробормотала девушка.

Пантерра кивнул, заставляя себя вновь посмотреть на останки, а потом стал внимательно вглядываться в снежный покров в поисках следов.

— Они сожрали их, а потом заснули. Вон там. — Он махнул рукой.

Они подошли к двум глубоким вмятинам в снегу, которые позволяли составить представление о размере и мощи тех, кого они преследовали. Пантерра присел на корточки, трогая утрамбованный снег и проводя кончиками пальцев по его поверхности.

— Они спали здесь после того, как поели, а потом поднялись и двинулись вон туда. — Он указал на запад, вниз по склону. — Они все еще охотятся.

— Насколько они опережают нас? — спросила Пру.

Он выпрямился и уставился на стену леса, темневшую внизу.

— Примерно на час или около того.

Они вновь двинулись в путь, не обменявшись более ни словом, сосредоточившись на задаче, которая стояла перед ними. Солнце поднималось все выше, и воздух постепенно становился теплее. Время близилось к полудню. Они шли по следу вот уже больше семи часов, и Пантерра чувствовал, что им надо остановиться, чтобы отдохнуть и перекусить. Но они не могли позволить себе сделать привал, пока не покончат с этим делом. Риск упустить добычу сейчас, когда они подобрались к ней так близко, был слишком велик, чтобы отвлекаться на удовлетворение личных потребностей.

Линия снегов осталась позади, в миле за спиной. Замерзшая земля потихоньку оттаивала, становясь мягче. Следы свидетельствовали, что тварей действительно двое, а их размеры и сила внушали беспокойство. С каждым шагом Пантерре все больше становилось не по себе. Если они случайно наткнутся на этих тварей или если те почуют, что их преследуют… Ему не хотелось даже думать о том, что может произойти. И у Пру, и у него были с собой длинный нож и лук, но это было жалкое оружие, учитывая мощь противника. Сейчас весьма кстати пришлись бы меч или копье, но Следопыты не любили отягощать себя тяжелым вооружением, посему ни у Пана, ни у Пру его не было.

Пантерра вновь задумался над тем, правильно ли они поступают, охотясь на тварей, которые были настолько сильны, что разорвали на куски двух намного более опытных и взрослых Следопытов. Он знал, что по-иному поступить было нельзя, но при этом не мог отделаться от мысли, что им движет безрассудство. Пан сознавал, что они с Пру наделены особыми талантами и превосходными инстинктами, но им достаточно ошибиться один раз, чтобы стать очередными жертвами тварей, и никто не узнает, как они погибли. Он метнул короткий взгляд на девушку, но та внимательно высматривала дорогу впереди и не обратила на него внимания. На ее лице он не разглядел и тени сомнения и постарался поскорее отогнать свои собственные.

Лес впереди становился все гуще, и меж деревьев залегли плотные тени. В сумраке лесной чащи трудно было разглядеть что-либо, поскольку солнечные лучи не могли пробиться сквозь переплетение еловых лап. Но следы вели именно туда.

Пан, замедлив шаг, подал сигнал Пру. Она оглянулась.

— В чем дело?

Он покачал головой, и сам не понимая, что его беспокоит. И все же шестое чувство подсказывало ему, что здесь что-то не так.

— По-прежнему ничего не чувствуешь? — настойчиво поинтересовался он.

Она отрицательно покачала головой.

Он заколебался, подумав, что девушка могла и ошибаться, хотя это было ей несвойственно, а значит, не было причин сомневаться в ее способностях.

— Ладно, пошли, — скомандовал он.

Они вошли в лес, бесшумно скользя меж деревьев, стараясь не шуршать в высокой траве. Зеленый покров над головой стал еще плотнее, и им пришлось разделиться, чтобы не идти друг за другом, ведь тогда только один видел, что ждет их впереди. Следопыты разошлись шагов на десять. Свет угасал, а тени, наоборот, обретали плотность. Следов на земле не было, но сломанные стебли и содранная кора безошибочно указывали им путь. «Пока все нормально», — убеждал себя Пантерра. Этих едва заметных отметин им вполне хватало.