ниже ощущая вину, что мне удовольствия, как не странно не принесло, — или то, что ты через ребенка пытаешься влезть в нашу жизнь? Я что по твоему совсем дура?

Ответ если и имелся у девушки, то она его благоразумно проглотила. В молчании я развернулась и ушла в спальню приводить себя в порядок. Не только физически, но и морально готовясь к дальнейшему разговору. Кира начала раздражать. Что за глупая жертвенность и её "Он" она вполне поняла. И конечно Кира осознавала, что излишней жалостью я не страдаю. А уж мой тяжёлый характер она едва ли не лучше меня изучила. Когда изредка мы и ругались, она всегда отступала первой, чтобы я остыла. И спустя время возвращалась. Но это не тот случай где я успокоюсь и пойду на контакт.

С такими мыслями я вытащила из гардероба джинсы и белую майку. Можно было бы и создать, но за время проведённое на Земле я научилась находить приятные мелочи в повседневных делах. Вот и сейчас умывшись натянула на себя одежду и расчесала длинные волосы заплетя в тугую косу.

Интуиция меня никогда не подводила, потому я понимала, что предстоит тяжёлый, очень тяжёлый разговор. И он мне явно не понравится.

Наглость же саламандры в другой раз меня бы даже восхитила. Но сейчас я была зла, что было ясно по постоянному свечению глаз. А эта недалекая уселась с дочкой в столовой и жуют завтрак, как ни в чем не бывало.

Садясь напротив парочки взглянула на накрытую для меня порцию омлета и чашку кофе с молоком. Смиряясь на время с ситуацией я решила, что на сытый желудок всяко лучше думается. Глядишь и расправу отложу, видимо этой логики придерживалась и ящерка. В том, что что-то отравлено речи быть не могло, яды на нас не действуют. Да и не смотря на свою обиду, саламандре я доверяю. Съев половину взглянула на притихшую рыжую.

— Вот ты мне скажи, ты совсем без тормозов стала? Или за прошедшие годы возраст дал о себе знать? — спокойно поинтересовалась, — отвечать не обязательно, я и так вижу.

— Маргарита, я тебя понимаю… — начала она с такими просящими нотками, что я не выдержала и перебила её.

— Что? Правда понимаешь? Так может ещё и отправишься восвояси? — на это она только взглянула с укором и продолжила.

— Но ситуация такова, что без тебя никак, — и она скосила глаза на внимательно слушающую Алету, которая даже жевать свой любимый омлет перестала. Интерес к своей персоне ребенок конечно заметил, но по упрямой складке между бровей было понятно, что от сюда её не спровадить. Да и не собиралась я. Ещё вчера решив посвятить её в эту историю. Что любопытно, об отце она никогда не спрашивала. Но по взглядам которыми она провожала порой полноценные семьи на улице я понимала, что скоро придется объяснятся.

— Говори уж, вестник из Ада.

— Твой сарказм не уместен, — огрызнулась она.

— Я бы на твоём месте поспешила, — как будто между прочим проворковала перебирая пальчиками образовавшийся зелёный огонь. Тут ей противопоставить было нечего и она поторопилась протараторить цель своего пребывания и неуместную жертвенность.

— Маргарита, я полностью осознаю, как виновата перед тобой. Я уже столько раз прокляла себя за то, что не поверила тебе и не помогла! Но Аластор сходит с ума, — она судорожно вздохнула, — он не похож сам на себя. К нему боятся подходить наши, он уничтожил пол материка, когда осознал, что произошло. Но было уже поздно.

В столовой после её слов повисло молчание. Кира не спешила что-либо добавить задумчиво теребя локон и поглядывая время от времени на меня. Не то чтобы я услышала, что-то дельное, да и зачерствела я за эти годы лелея обиду на них. Тишину нарушила Алета.

— Мам, а кто такой Аластор? — проницательность это от меня.

— Что ж, думаю пришло время тебе рассказать, — я заправила выбившийся локон детских волос и грустно ей улыбнулась, — милая, я ведь не спроста рассказывала тебе твою любимую сказку.

Девочка нахмурились и совсем по взрослому ответила.

— Я догадывалась, мам. Ты всегда так грустно улыбалась в конце истории… Если тебе не хочется, не говори, — и встав из-за стола подошла и обняла меня за шею. Дожила, меня успокаивает мой ребенок. Обняв в ответ своё солнышко усадила её к себе на колени.

— Нет, милая, я расскажу. Ты должна знать, почему мы живём не в своём мире, — и так я поведала ей мысленно уносясь на десять лет назад нашу общую печальную сказку.

После того, как изнанка создала Нас, мы жили в мире и гармонии. Каждый из шестерых создавал миры, населяя их уже своими собственными созданиями. Но шли века и наши создания становились всё более разумными и уже сами стали экспериментировать. Стоит заметить, что каждому существу была подвластна магия своего создателя. И так определенные эксперименты светлых принесли свои плоды, они стали ходить между мирами. Все мы с умилением наблюдали за развитием. Ведь каждый мир был уникален и каждый из нас создавал свой сам прикладывая уйму сил и фантазии.

Но спустя недолгое время создания стали проявлять нетерпимость к определенному виду магии, считая ту чуть ли не проклятьем. И как вы понимаете мир куда они ступили был моим. Они поработили людей и стали играть в богов. Да так грамотно всё провернули, что мы и не заметили, как самопровозглашенные боги выкачали всю силу из целого мира, трансформируя её под себя. Когда же поняли то пришлось объеденить силы и уничтожить их. Но кто знал, что у одной пары родился ребенок и мы не смогли убить невинную семилетнюю девочку с умными голубыми глазами и белокурыми локонами.

На тот момент Свет и Тьма уже были парой. И приняли решение воспитать ребенка. Кто же знал к чему это приведет. Девочка росла и я всё чаще ловила на себе её ненавистные взгляды, и молча их сносила думая, что это всё переходный возраст. И всё действительно прекратилось спустя какое-то время. Но череда несчастных случаев, которые начали со мной приключаться стали прогрессировать в геометрической прогрессии. Свет списывал это на случай, а после каждого раза я ловила на себе наигранную участливую улыбку уже молодой девушки.

Я пыталась поделится этим наблюдением со Светом и Огнем, но мне не поверили. Сказали, что я выдумываю и слишком пристрастно отношусь к ней. Остальным же было просто не интересны наши проблемы. Кто-то был занят созданием нового мира, кто-то просто долгое время не был дома.

После этого