к сыну его — окольничему Ивану Федоровичу, а затем и к внуку — Ивану Ивановичу, завещавшему его А. П. Пушкину. Таким образом, Болдино, с именем которого связано столько светлых воспоминаний о творчестве поэта в расцвете его таланта, находилось в роду Пушкиных уже 100 лет перед тем, как перешло к Александру Петровичу, — и последний уделял ему много внимания и заботливости, стараясь, путем покупок у соседей, еще более расширить имение. В малолетство его детей, Болдиным распоряжался И. М. Головин, а в 1741 г. оно перешло, по разделу с сестрой — М. А. Ушаковой, к Льву Александровичу Пушкину, позднее — в 1780 г. — прикупившему к Болдину еще деревню и пустошь.

Лев Александрович, дед поэта, родился 17 февраля 1723 г. Будучи в детстве записан в л.-гв. Семеновский полк, он в 1739 г. определен был капралом в артиллерию в которой и прослужил до выхода своего в отставку, в сентябре 1763 года, подполковником. При вступлении на престол императрицы Екатерины II, в 1762 году, он, как свидетельствует поэт, «во время мятежа остался верен Петру III и не хотел присягать Екатерине и был посажен в крепость вместе с Измайловым».

Мой дед, когда мятеж поднялся

Средь Петергофского двора,

Как Миних, верен оставался

Паденью Третьего Петра.

Попали в честь тогда Орловы,

А дед мой — в крепость, в карантин,

говорит он в «Моей родословной». В крепости Лев Александрович «содержался два года», был оттуда «выпущен по приказанию Екатерины и всегда пользовался ее уважением. Он уже никогда не вступал в службу и жил в Москве и в своих деревнях». «Дед мой», рассказывает поэт в другом месте, «был человек пылкий и жестокий… Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей и которого он весьма феодально повесил на черном дворе[17]. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на-сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую и положили на постелю всю разряженную и в бриллиантах. Всё это», прибавляет поэт, «я знаю довольно темно. Отец мой никогда не говорит о странностях деда, а старые слуги давно перемерли». Рассказ поэта о его деде не поддается проверке за исключением факта с повешением учителя: в имеющемся у нас формуляре Л. А. Пушкина значится, что он «за непорядочные побои находящегося у него в службе Венецианина Харлампия Меркадии был под следствием, но по именному указу повелено его, Пушкина, из монаршей милости простить». Эти-то «непорядочные побои» и послужили, вероятно, материалом для создания легенды о жестокой расправе Пушкина с учителем. Быть может, также несколько преувеличены и рассказы о других его «странностях». По крайней мере С. Л. Пушкин, прочитав в «Сыне Отечества» 1840 г. впервые напечатанный тогда отрывок из записок сына,[18] счел обязанностью вступиться за «священную память» своего отца, «добродетельнейшего из людей» — и писал[19] по этому поводу: «Он был любим, уважаем, почитаем даже теми, которые знали его по одному слуху. Взаимная любовь его и покойной матери моей была примерная. Никто не помнил и не слыхал ни о малейшем отступлении от верности, от должного уважения друг к другу во всё продолжение их 30-летнего союза. История о французе и первой жене отца много увеличена. Отец мой никогда не вешал никого. В поступке с французом участвовал родной брат его жены, А. М. Воейков; сколько я знаю, это ограничилось телесным наказанием — и то я не выдаю за точную истину. Знаю, что отец мой и в счастливом супружестве с моею матерью с нежностью вспоминал о первой жене своей». Далее Сергей Львович возражает против рассказа «о смерти на соломе в домашней тюрьме» М. М. Пушкиной и приводит малоубедительные доводы: «Кто не знает, что в XVIII столетии таковые тюрьмы не могли существовать в России и Москве? Правительство потерпело бы такое ужасное злоупотребление силы и власти? Родные ее не прибегли бы под защиту законов? После такого жестокого поступка сохранили бы они родственную, дружескую связь с отцом моим?» и т. д.

Дополняя рассказ поэта, следует сказать, что дед его скончался в Москве 25 октября 1790 года; могила его сохранилась до сих пор: она находится в старом соборе Донского монастыря. Первым браком Лев Александрович был женат (около 1744 г.) на Марье Матвеевне Воейковой (дочери д. с. с. Матвея Федоровича), от которой имел трех сыновей: Николая (род. в 1745, ум. в 1821 г.), бывшего артиллерии полковником и женатого на А. В. Измайловой, родной сестре писателя В. В. Измайлова;[20] Петра (род. в 1751, ум. в 1825 г.), вышедшего в отставку артиллерии подполковником и женатого на Казинской, и Александра, умершего значительно раньше братьев (все были бездетны). По смерти первой жены, Лев Александрович женился вторично — на Ольге Васильевне Чичериной (род. в 1737, ум. в 1802 г.), дочери полковника Василия Ивановича (ум. в 1743 г.) от брака его с Лукией Васильевной Приклонской. От этого брака родились еще двое сыновей и две дочери: Василий, Сергей, Анна и Елизавета. Василий Львович (род. в 1767, ум. в 1830 г.) достаточно известен как поэт и писатель. В брачной жизни он, как и отец и дед его, был несчастлив: его жена, известная в свое время красавица, — Капитолина Михайловна, рожд. Вышеславцева (дочь гв. подпоручика Михаила Степановича), в 1805 году бросила мужа, обвинив его в неверности и «желая выйти за другого»; этот другой был секунд-майор Иван Акимович Мальцов[21].

Сергей Львович, отец поэта, родился 23 мая 1770 г. Получив, как и старший брат, светское, французское воспитание и записанный сперва в армию, он в 1775 г. был перечислен в гвардию, а с 1777 по 1791 г. числился сержантом Измайловского полка, потом произведен был в прапорщики и до 1797 г. служил в л.-гв. Егерском полку, откуда вышел в отставку майором, — в 1798 г. После этого он состоял в Коммиссариатском штате, сперва в Москве (в это время родился поэт), а затем в Варшаве (начальником Коммиссариатской коммиссии резервной армии); здесь, в Варшаве, Сергей Львович, в июле 1814 г., вступил в Орден свободных каменщиков, в ложу «Северного Щита», к которой, пройдя четыре предварительных степени, был «присоединен» 10 октября 1817