Апофеоз жесты — встреча Робина с проезжающим через лес королем Эдуардом, который прощает его и берет к себе на службу (песни 7–8). Проведя в королевском дворце год и три месяца, разбойник заскучал и попросился обратно в родные края, где прожил 22 года до самой смерти. Кстати, эти края в тексте, что интересно — не Шервуд, а Барнсдейл, обширный лес в графстве Сауз-Йоркшир. Ныне он почти полностью вырублен и застроен пригородами промышленного Донкастера, да и Шервуд фактически поглощен разросшимся Ноттингемом. Однако два леса и два графства продолжают отчаянно спорить за звание родины Робин Гуда — и за доходы от туризма, обеспеченные этим званием. В пользу йоркширцев говорит то, что в «Малой жесте» и других ранних балладах местом действия однозначно называется Барнсдейл. В пользу ноттингемцев — то, что в самом раннем отрывке 1429 года все-таки упоминается Шервуд, а герою везде противостоит шериф не Йорка, а именно Ноттингема.

О времени возникновения «Малой жесты», как и других ранних баллад о Робин Гуде, до сих пор идут споры. Некоторые ученые считают, что она была сложена на севере Англии около 1370 года. Историк Джон Беллами в своей книге[12]доказывал, что ее автором был стюард, то есть управляющий одного из королевских замков Джон Ли — потомок того самого сэра Ричарда, который в 1320-е годы помогал Робин Гуду. Есть и сторонники еще более раннего происхождения поэмы, указывающие на то, что в ней упоминаются юридические и военные термины XIII века. С другой стороны, некоторые названные в ней места и понятия возникли только в XV столетии. Большинство специалистов считают, что памятник появился около 1490 года, когда некий неизвестный автор скомпилировал его из нескольких баллад и отдал в печать; с этого не дошедшего до нас издания и было скопировано произведение де Варда. Возможно, скопировано не целиком — если книга названа «Малой жестой», то ей могла предшествовать «Большая». Не исключено, что это название носила дошедшая до нас только частично книга, отпечатанная, как предполагают ученые, за несколько лет до 1510 года в Антверпене неким Яном ван Десборхом. Иногда самым ранним считается лондонское издание Ричарда Пинсона, появившееся между 1495 и 1500 годами. На протяжении XVI века в Англии вышло еще шесть изданий поэмы, которая стала первым крупным произведением о Робин Гуде и впервые ввела разбойничью тему в круг чтения образованных англичан.

Вся «Малая жеста», кроме последней песни, повествующей о гибели Робина, была переведена на русский язык Всеволодом Рождественским для сборника «Баллады о Робин Гуде», изданного в 1919 году в Петрограде. Те, кто сможет прочесть это чрезвычайно редкое издание, узнают интересные подробности о происхождении разбойника:

Отец его охотой жил

И был стрелок такой,

Что за две мили мог на дюйм

Он попадать стрелой.

<…>

Был матери его сродни

Сэр Гай, который сам

Повесил шкуру кабана

К Варвикским воротам.

А брат ее звался Гамвелл

Из рода Гамвелл-Холл.

Он первым в графстве Ноттингам

Свое поместье вел[13].

Однако в оригинале ничего подобного не говорится — все эти детали переводчик взял не из «Малой жесты», а из весьма поздней баллады «О рождении, воспитании, доблести и женитьбе Робин Гуда», написанной около 1600 года. В этом сочинении, которое М. Морозов назвал «фальшивой стилизацией под народное творчество», Робин — никакой не разбойник, а законный владелец Шервудского леса, пажом которого становится «милый юноша» Маленький Джон, а женой — «королева пастушек» прекрасная Клоринда. По каким-то соображениям Вс. Рождественский заменил этой балладой первую песнь «Малой жесты», где говорится о встрече Робина в лесу с сэром Ричардом Ли и его решении выплатить за рыцаря долг монастырю Святой Марии. В этом раннем источнике Робин Гуд уже соединяет искреннюю набожность (он любит Святую Деву «больше всех на свете») с ненавистью к церковникам. Отвечая на вопрос Маленького Джона, кого могут грабить разбойники, Робин говорит то, что можно считать его «социальной программой»:

«Нам многие, — сказал Робин, —

Заплатят в свой черед,

Но только пахаря не тронь,

За плугом кто идет.

Не тронь и йомена, коль он

Придет в зеленый дол,

И рыцаря, и сквайра,

С кем дружбу ты завел.

Епископов с аббатами

Ты должен бить и гнуть

И про шерифа гордого

Смотри не позабудь».

Весь дальнейший сюжет «Малой жесты» служит иллюстрацией этого правила. Сначала Робин Гуд одолжил Ричарду Ли 400 фунтов, чтобы тот уплатил долг аббату монастыря Святой Марии, уже готовящемуся отобрать его земли. Указанная сумма в XV веке была весьма солидной, составляя годовой доход большого поместья или монастыря; это показывает, что Робин зарабатывал очень неплохо.

Впрочем, благодарный рыцарь уже через год вернул разбойнику деньги — точнее, купил на них оружие и амуницию для стрелков. С помощью этого арсенала и своей хитрости Робин заманил в плен шерифа и заставил его дать клятву не причинять вреда разбойникам, а во всем помогать им. В скором времени он подстерег в лесу монастырского эконома и отнял у него восемь сотен золотых, по-братски разделив их с тем же сэром Ричардом. После этого Робин принял участие в состязании в стрельбе из лука, затеянном шерифом в Ноттингеме, и выиграл главный приз — серебряную стрелу. Когда стражники шерифа попытались схватить его, разбойник укрылся в замке того же сэра Ричарда. За это шериф бросил рыцаря в тюрьму, но Робин освободил его, взяв штурмом Ноттингемский замок и убив (в очередной раз) самого шерифа:

И прежде, чем подняться мог

Шериф на бой с врагом,

Его ударил в темя Гуд

Сверкающим мечом.

И Гуд воскликнул: «Поделом!

Лежи, гордец-шериф,

Ты слова не умел держать,

Пока еще был жив»[14].

Седьмая песнь описывает встречу Робин Гуда с королем Эдуардом, который шесть месяцев провел в Ноттингеме, пытаясь поймать разбойника, но так и не смог этого сделать — никто из местных жителей не выдал Робина то ли из любви, то ли из страха. Королю пришлось по совету местного лесничего переодеться в монашеское платье и явиться к Робину в лес. Баллада нелицеприятно описывает испуг короля при виде дюжих стрелков, вооруженных луками, но в итоге воздает ему должное — когда Эдуард в шутку отвесил Робину тумака, тот по силе удара сразу узнал монарха, пал на колени и попросил прощения. Король согласился простить разбойников при условии, что все они во главе с атаманом — 143 человека — поступят к нему на службу. Ответив согласием, Робин в то же время не изменяет своему вольнолюбию: