мы можем различить три периода. Первый — период коалиционной войны и триумфа шведского оружия (1700–1706). Нарва и Фрауштадт знаменуют собой апогей славы суровых протестантских полков.

Второй и решительный период — единоборство России со Швецией, закончившийся достославною полтавскою викторией (1707–1709). Третий период (1710–1721) от Полтавы до Миштадта — через Фридрихштадт, Гангут и Гренгамн — это добивание Швеции совместно с бывшими союзниками, немедленно поспешившими на помощь победителю. Прутский поход представляет собою отдельный эпизод этого третьего периода и имеет с ним тесную внутреннюю связь.

Первый период

В марте 1700 года военные действия были открыты датчанами. Датский король вторгся с войском в шведскую Голштинию (на которую он претендовал), оставив свои владения незащищенными. Этим немедленно воспользовался Карл XII — и нанес Дании молниеносный, сокрушительный удар. С небольшой, но отборной армией он в мае внезапно высадился на о. Зеландия и угрозой сжечь беззащитный Копенгаген заставил датского короля положить оружие. Мир с Данией (в Травендале) был заключен 18 августа — таким образом, в самый момент выступления России один из членов коалиции выбыл уже из строя.

Решив бить своих противников по очереди, Карл XII из Дании морем отбыл в Лифляндию против поляков и саксонцев, осадивших было Ригу. Однако король Август, встретив отпор гарнизона и узнав о прибытии в Пернов шведской армии, счел за благо снять осаду и ретироваться восвояси.

Оставался третий враг — «московиты». Действующая русская армия — 3 дивизии, силой в 42 000 человек при 145 орудиях — вторглась в сентябре в шведские пределы. План Петра заключался в овладении Ингерманландией для разъединения шведских владений — Финляндии с Эстляндией и Лифляндией. Для этого надлежало осадить и взять Нарву, которую царь, по примеру своих предшественников, считал ключом к Ингрии. Малочисленность шведских гарнизонов, казалось, способствовала успеху операции. Армией командовал герцог де Круа — французский гугенот, недавно принятый на службу и занявший место, но, увы, не заменивший покойного Гордона. Резервы в Москве устраивал князь Аникита Репнин.

Осада Нарвы затянулась, и осаждающие, вследствие плохого своего устройства, стали испытывать большие лишения, нежели осажденные. Петр I отбыл в Москву из армии наладить продовольственную часть.

Тем временем к Нарве подошел Карл XII — и 19 ноября 1700 года русская армия потерпела здесь самое жестокое поражение за всю свою историю. Большей части ее пришлось положить оружие — остатки бежали к Новгороду, на резерв Репнина… Шведов было в пять раз меньше русских — всего 8000 человек при 37 орудиях. Сильная метель скрыла их приближение к русской позиции, но, несмотря на ее неожиданность, первая шведская атака была отражена. Внезапно вспыхнула паника в коннице Шереметева, вдруг обратившейся в бегство. Крик «Немцы изменили!» пронесся по всему лагерю, солдаты принялись избивать иноземных офицеров, которым оставалось лишь одно спасение — сдаться шведам. Гарнизон Нарвы под начальством энергичного генерала Горна, в свою очередь, предпринял вылазку. При втором натиске шведов все побежало. Дивизии Трубецкого и Вейде положили оружие сразу, третья дивизия Головина — лишь после упорного сопротивления, за что сохранила знамена и ружья. По капитуляции русская армия сдала шведам всю свою артиллерию, обоз, знамена и оставляла военнопленными всех генералов. Остальные отпускались. Карл XII, не считавший «этих мужиков» для себя опасными, совершил ошибку — он отпустил своих будущих победителей «и за нарвскую победу днем Полтавы заплатил»… Наши потери — 6000 убитыми и ранеными. Шведам эта победа даром не досталась — они лишились 2000 человек — четвертой части своего маленького войска. В память Нарвы, где Преображенский и Семеновский полки спасли честь русского оружия, офицерам этих полков и 1-й батареи лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады (бомбардирской роты) пожалован нагрудный знак — первый знак отличия русской армии.

Герцог де Круа поспешил вручить свою шпагу победителю, его примеру последовали почти все начальники из иноземцев. «Пусть сам черт воюет с такой сволочью», — заявил он при этом.

Полвека спустя, вечером Цорндорфского побоища, другой иноземец — и на этот раз великий полководец — выразился несколько иначе о русских солдатах — «этих людей легче перебить, чем победить!». Оба этих изречения — каждое верное для своей эпохи — нагляднее всего показывают размеры славного пути, пройденного русской армией в начале XVIII века, и позволяют оценить по заслугам труды «птенцов гнезда Петрова» и самого великого преобразователя.

Считая Россию окончательно выбывшей из строя, Карл XII обратил все свои усилия против Августа II. Война стала вестись на двух отдельных театрах: польском (главные силы шведов с королем) и прибалтийском (заслон).

Оставив на этом последнем театре корпус Шлиппенбаха (8000) в Лифляндии и отряд Кронгиорта (6000) в Ингрии, Карл счел эти силы достаточными для удержания «русских мужиков», пусть даже и превосходящих их числом во много раз. По низложении Августа II с польского престола и после разгрома Саксонии (на что шведский король полагал одну-две кампании) можно было бы добить «московитов», если Шлиппенбах почему-либо не управился бы с ними до тех пор.

Ужас и смятенье охватило Россию при известии о нарвском погроме. Армия лишилась начальников, задержанных в свейской неволе, — лишилась и всего своего «снаряда». Дух войск, даже и не бывших в деле, был подорван, в продолжении войны отчаивались…

По глухим просекам дремучих ингерманландских и новгородских лесов шли, погибая от голода и стужи, толпами и поодиночке, остатки разоруженного шведами сермяжного воинства — первой регулярной русской армии… Тысячи их погибли в ту памятную зиму — из уцелевших же вышли полтавские победители.

Среди общего уныния не терялся один царь, думавший только о скорейшем поправлении расстроенных дел. В течение зимы 1700–1701 годов реорганизована вся армия, вновь сформировано 10 драгунских полков, а из церковных и монастырских колоколов отлито 270 орудий — вдвое больше, чем потеряно под Нарвой.

К весне 1701 года главные силы русской армии (35 000) сосредоточились у Пскова под начальством Шереметева. Репнин с 20 000 был послан «для оказания сикурсу» Августу II, — но после поражения саксонцев под Люцаухсгольме вернулся назад.

Решено было двинуться в шведские пределы, но далеко не зарываться. В бой вступать лишь при наличии подавляющего численного превосходства и, действуя осторожно и осмотрительно, постепенно приучать войска к полевой войне, закаливая их переходом от более легких к более трудным задачам. Двести с лишним лет спустя, в 1917 году, тем же путем («наступления с ограниченной целью») воссоздал мораль и боеспособность своей армии французский Шереметев — генерал Петэн.

1701 год весь прошел в незначительных стычках, но в конце его — 29 декабря — Шереметев одержал первую крупную победу над шведами при Эрестфере (взято до 2000 пленных), что имело громадное влияние