Ехидно улыбнулась, просунула черенок между ног и спокойно сказала:

— Невидимая.

Мое тело растворилось в воздухе.

— Стоять, — кинулся Станислав вперед, но поздно. Я успела оттолкнуться от земли и с сумасшедшим пугающим смехом резко взмыла в предрассветное небо.

***

ГЛАВА 3

Летящая во тьму, не ведавшая страха,

Взмывает всей душою в высь.

И кудри рыжие, прибранные наспех,

Скрывают наготу и будоражат мысль.

Она летит, оставив за собою

Печаль, сомненья, разбитые мечты.

И лишь её душа, изнемогая болью,

Вздыхает из-за стенок пустоты. (Автор неизвестен)

Крепко держась за метлу, я пригнулась еще ниже. Скорость увеличивалась, как и злость. Она кипела, бурлила, выплескивалась наружу, разгоняя меня все сильнее. Но я не замечала этого, как и встречного ветра с мелким дождем, бившего мне прямо в лицо. Перед глазами был Станислав. Голубые глаза, наполненные желанием, сильное тело, освещенное лунным светом, мои выгибания на умелые ласки. Не, ну не идиотка, а?

Я сменила курс в неизвестное направление и, раз за разом прокручивая в голове эту ночь, полетела дальше. Неважно куда. Сейчас мне хотелось просто выпустить пар. Внутри все скребло, горело, разъедало заживо от бешенства. Тело наполнялось лютой ненавистью. Мне хотелось выть, кричать, орать. Мне хотелось бить, царапаться, рвать. Я даже представила, как обматываю вокруг его шеи свою рубашку и стягиваю ее в самый интересный и неожиданный для него момент. Как же я его ненавижу. Убью, сволочь. И снова смена курса.

Нет, это невозможно. Да не может быть, что он играл. «Рыжик-чижик-пыжик» Пф…фыркнула я, изогнув губы в презрительной усмешке. Мила была права почти во всем. Ошиблась только в одном. Это не издержки эволюции — это бессодержательное серое поветрие, которое нужно не давить, а раздавливать, как таракана — быстро, жестко, без доли сожаления.

Позади меня раздался гром. Я дернулась и вскинула голову. Попробовала остановиться, но метла меня почему-то не слушалась, с сумасшедшей скоростью несясь вперед.

— Эй, ты чего? — крикнула я ей, поднимая черенок вверх, чтобы притормозить. Но бесполезно. Летящая «подруга», как будто вышла из-под контроля, и теперь сама решала куда двигаться и когда делать остановку.

Через несколько минут я поняла, что она задумала. Мы летели над густым лесом, который заканчивался небольшим озером.

— Только попробуй, — прошипела я ей, подлетая к нему все ближе. — Спалю не раздумывая.

В ответ прозвучал издевательский свист, а через несколько секунд меня сбросили в холодную воду.

***

Я вернулась в общежитие спустя час, после незапланированного душа. Мокрая и уставшая открыла окно, перешагнула через широкий потрескавшийся подоконник и спрыгнула со стола на пол.

— Явилась? — спросила Мила сонным голосом, отрывая голову от подушки. Выглядела она не очень. Растрепанные волосы, растекшаяся под глазами тушь, измученное выражение лица. Хоть у кого-то праздник удался.

— Угу. На место, — указала я шепотом метелке в угол. Та, превратившись в потрепанный веник, полетела в указанное направление. — Извини, что разбудила.

— Все в порядке, — подруга села в позу лотоса и потянулась. — Я прилетела за несколько минут до тебя и сразу под одеяло.

— Понятно.

— Как прошла визитная карточка?

— Успешно, — буркнула я, садясь на кровать. Взяла с тумбочки расческу и принялась распутывать влажные рыжие локоны.

— Можешь не стараться, действие зелья скоро закончится, — махнула она рукой.

— Все равно расчешу, — упрямилась я, глянув на часы, потом в окно.

Было шесть часов утра. Снаружи светало, и внутри меня образовывалась пустота…

— Не хочешь рассказать? — осторожно спросила не выспавшаяся ведьма, откидываясь назад и прислоняясь к стенке. Все же любопытство оказалось сильнее усталости.

— Хочу, — вдруг вспылила я. — Скажи, ты знала, что получится все именно так?

— Как так?

— Снова потеряю голову, вот как, — дернула я резко за волосы и ойкнула от боли.

— Да, — невозмутимо ответила Мила. — Будущее мое кредо.

— Почему не предупредила?

— А смысл? Пока сама не обожжешься, не поймешь. Тем более я подстраховалась.

— Шепоток на метлу?! — мрачно констатировала я, разбирая запутавшуюся прядь.

— Ага.

— Купать было не обязательно, — скривилась я и передернула плечами.

— Ты о чем? Какое еще купание? — нахмурилась она. — Кстати, а ты чего такая мокрая?

Я отложила расческу в сторону.

— Вообще-то по твоей милости меня сбросили в озеро.

И глазами указала на веник.

— Правда? — Мила искренне удивилась. — Ксюнь…

— Что?

Подруга еле сдерживалась, чтобы не заржать.

— Я не знаю почему она тебя, таким образом охладила, но мой наговор заключался в другом, — загадочно проговорила Мила.

— И в чем же? — мне почему-то вдруг тоже захотелось улыбнуться.

— Метелка должна была треснуть по его голому заду в самый… самый… ну если бы ты сдалась окончательно… в самый…

— Не продолжай, — не выдержала я, рассмеявшись.

Мила меня поддержала и перебралась на мою кровать.

— Да уж подруга… — сказала я в перерыве между смехом, подтягивая к себе ноги и чуть толкая ее плечом. — Если бы только знала, порку ни за что б не пропустила.

— Метод кнута и пряника. С ними только так, дорогая.

— Мила… — схватилась я за живот, загибаясь от веселья. — А пряник — значит секс?!

— Нууу… да нет, можно и настоящим пряничком по голове и желательно Тульским, — со зверским выражением лица замахнулась Мила, изображая это самое действо.

— Прекращай, — вытерла я выступившие слезы «счастья».

Всегда удивлялась ее пожизненному оптимизму. А еще взбалмошной, артистичной натуре, которая часто проявлялась по утрам — то песню споет, беря высокую ноту и фальшивя так, что сразу понимаешь — целое стадо слонов сплясало на ее ушах разудалую лезгинку, то начнет пародировать эстрадных звезд, состроив комичную гримасу в стиле Джима Кэрри. Смотря на все представления, я обычно крутила пальцем у виска и смеялась. А Миле хоть бы хны! И откуда столько энергии? Мне бы половинку ее задора и из нас бы получился неплохой дуэт сумасшедших.

— Ладно, — согласилась вечно не унывающая ведьма и снова вернулась на свое место. — Шутки шутками, но нам и правда пора спать. Хорошо, что сегодня никуда не надо идти. Воскресенье — день чудесный.

— Давай.

Я залезла под одеяло, и легла, заложив руки за голову, сцепив в замок. Спать не хотелось. Потому просто лежала и тупо смотрела в потолок.

— Мил? — тихонечко позвала я.

— Что?

— Я хочу мстить.

— Ну а мы что делаем? — вяло отозвалась она.

— Нет, ты не поняла. Я хочу отомстить так, чтобы аж искры из глаз при моем появлении, сердце дергалось при каждом стуке, бесконечное свербящее внутри желание. Тоска, страдание, ревность…

— Может сразу его убить? — предложила Мила, зевнув.

— Нет, — ответила, не обращая внимания на подколку. — Я хочу, чтобы он полюбил