— Нет спасибо, мне и работы с вашей подачки хватило, — поторопилась отказаться от щедрого предложения, но вот почему-то вспомнился тот злосчастный вечер и несостоявшийся укротитель… Как его звали? Не помню…

— Как хочешь, но если передумаешь у меня есть один очень хороший вариант… — вздохнул Серега и откинулся на стену, — как же я устал… Может мне тоже с сердечным приступом свалиться? Полежу, посплю, меня все пожалеют…

Я с удивлением посмотрела на брата, только теперь замечая, что выглядел старший потрепано и устало. Обычного денди и в помине не было. Синяки под глазами, лохматый и небритый. Да и прикид, джинсы, которые не прочь бы побывать в стирке, еще и мятая футболка, поверх которой потрепанный пиджак… Он, вообще, ночевал дома? И как давно это было?

— У тебя все в порядке? — поинтересовалась, чувствуя угрызение совести, что не в курсе жизни брата, но что могло случиться? Бизнес? Девушка? Или еще какие проблемы

— Все прекрасно, мартышка, не бери в голову просто задолбали все и вся. Переживу, не парься, а нет, пошлю все и уеду в тайгу, медведей гонять…

— Работа или девушка? — уклончиво поинтересовалась, хотя вряд ли ответит. У них с папой принцип женщин мужские проблемы не касаются, герои хреновы.

— Вы родственники Павла Самойлова? — в коридоре появился врач, и не дал прозвучать коронной фразе семейства Соколовых и то спасибо.

— Я и моя сестра, друзья семьи, — тут же подскочил на ноги Сергей, — его сын сейчас не в стране.

— Жена? Другие родственники? — нахмурился мужчина и взглянул на меня, то что я ему не понравилась я поняла еще час назад, хотя ничего плохого и не сделала, а если он что не то подумал, то извините каждый думает в меру своей испорченности…

— Давно разведен, отношения не поддерживают, сестер братьев нет, мать умерла в прошлом году, отец лет пятнадцать назад. Есть домработница, подойдет? — выдал брат весьма нагло, давая врачу понять, что не его дело, семейная жизнь пациента, особенно если это не касается лечебных моментов.

— Пожалуй, нет, тогда можно с вами поговорить? — понял намек «доктор Айболит» и посмотрел на меня более уважительно, ну надо же, прогресс…

— Конечно, Свет, подожди тут, потом я отвезу тебя домой… — согласился Сергей и, отдав мне команду сидеть, как и положено мартышке, ушел с врачом.

А я? Я тоже хочу знать, что с дядей Пашей! Но я же мартышка для брата, что уж…

* * *

Дверной звонок надрывался, будто стоящий за дверью поставил себе целью поднять даже мертвых.

Вадим сел и сбросил ноги с кровати. Голова трещала, будто неделю перед этим бухал по-черному, а ведь самое обидное с того вечера перед отлетом он ничего не пил.

— Проклятая акклиматизация, — почти простонал мужчина заставил себя встать, состояние было словно по нему проехал бульдозер, притом раз десять, единственное чего хотелось это спать, но не давали, что за свинство?

— Кого еще черти принесли? — бормоча себе поднос ругательства, Вадим направился к двери, десять вечера, кому что надо в его квартире?

То, что может быть надо от него он сомневался, о его возвращении в страну знали, наверное, только на таможне. Даже соседи и то вряд ли заподозрили, что нелюдимый сосед снова вернулся в свои четыре стены. Да, что и греха таить, многие думали, что в квартире под номером пятьдесят, вообще, никто не живет, даже когда младший Самойлов обитал в городе. На работу, учебу и прочие дела уходило по шестнадцать часов в сутках иногда и того больше, следовательно, тут он только ночевал, свет включал редко, ходил тихо… А по возвращении в страну и вовсе захотелось, чтоб недельку никто его не трогал, даже сообщить отцу не потрудился, потом сюрприз будет…

— Кто? — хриплым после сна голосом поинтересовался Вадик.

— Отрывай, Тарзан ты наш недоделанный! — раздался из-за двери недовольный голос Соколова, и чего этого ненормального принесло?

— Что ты тут забыл? — Вадим послушно открыл все замки и пустил друга в квартиру, пока тот не переполошил весь подъезд, а этот может ему только дай волю.

— Тебя, — недовольно поморщился Серый, оглядывая старого приятия с ног до головы. — Сообщить, что вернулся не судьба? Или язык человеческий забыл в своих джунглях?

— Хотел побыть один, нельзя? — огрызнулся Самойлов и, закрыв дверь на замок, махнул в сторону кухни. Раз уж встал можно и чай выпить или того покрепче чего, вроде еще была бутылка коньяка… Раз голова все равно болит так, будто он пил, почему бы и правда не выпить?

— Да сколько угодно, Вадик, только отцу мог и сказать, он имеет право знать… Между прочим, волновался за тебя, пока ты за обезьянами бегал…

— Да, ладно, так и волновался? Я тебя умоляю ему все равно, где я, так было и будет… — не повелся на провокацию хозяин квартиры. Его еще отцом не попрекали.

— Он в больнице и свято уверен, что его сын все-то в джунглях с обезьянами нянчиться… — выдал Сергей, и Вадим замер.

— Как в больнице? Что с ним? — в его голове была лишь одна мысль собирается и ехать…

— Уже все отлично, кроме одного, ему нужен покой. Меньше стрессов и больше положительных эмоций… Так что заткни свою обиду, знаешь куда… Не ценит он тебя как же… а ты пробовал проявить характер, а не только занудство и гордость? Готов руководить его фирмой? Дерзай! Сейчас самое время. Там в фирме полный упадок, конкуренту готовы его на куски порвать, а про партнеров и вовсе промолчу…

— Будто он согласится, — хмыкнул младший Самойлов, доставая стаканы под коньяк и разливая напиток. — Он же все сам, сам!

— А ты не спрашивай! Поставь перед фактом, — рыкнул друг, забирая один из стаканов и выпивая залпом предложенную выпивку, видок у Соколова был неважный. Обычно щепетильный к своему внешнему виду, сейчас гость походил на бомжа.

— Узурпировать власть? Как «мило», ладно если ты просишь… Ты то чего так всполошился? И вообще, как ты узнал, что я вернулся?

— Встретил твою соседку в супермаркете полчаса назад. Она пивом закупалась и "очень вежливо" подгоняла очередь, чтоб успеть до десяти… Хорошая бабуля. Она мне и сказала, что ты, оказывается, третий день как дома… Даже ей тысячу занял, хороший мальчик…

Вадим выругался, с соседкой он столкнулся, когда приехал, и неугомонная старушенция никак не хотела пропустить его на лестнице жалуясь на маленькую пенсию. Вот он и вручил ей деньги, чтоб отстала.

— Да, да благими намереньями… — Серый отобрал бутылку и плеснул себе еще коньяка. — Я сегодня час с лечащим врачом твоего отца разговаривал… И, знаешь, мне как-то стало обидно за Павла, столько хорошего сделал, а заболел и на тебе никому не нужен, даже сыну… А его фирму стервятники готовы по кусочкам разнести.

— Он мне нужен! — какие бы у них небыли натянутые отношения с отцом, он его любил и бросать на произвол судьбы не собирался.

— Да? Держи звони, — протянув телефон, Соколов усмехнулся. — Самойлов, если ты хотел показать себя самое время. Давай, давай звони…