После того как Патриция Эсперанса столь неодобрительно высказалась о магнитофонных записях, Винсент осознал, что ему следует занять более активную позицию. В самом деле, в свадьбе задействованы и другие люди помимо невесты, нужно и с их пожеланиями считаться. Ему вспомнился недавний визит Сандры Пратчетт, младшей сестры Патриции Эсперансы. Миссис Пратчетт только что выдала замуж дочь и теперь готовилась к свадьбе обоих сыновей одновременно. С каким восторгом рассказывала она о всевозможных приготовлениях, о милых сюрпризах, заготовленных ею молодым, о цветах, об оркестре, о платьях! Наверняка абуэлита завидовала ей черной завистью! Нельзя, никак нельзя обижать тетю, нужно и к ее мнению прислушаться…

Бальный зал оказался таким огромным, что дух захватывало. Напротив сцены вдоль стен стояли круглые столы на шесть персон каждый, «подковой» окружив танцевальную площадку. Многоцветный паркет блестел как зеркало, и маленькая Эстрелла восхищенно ахнула, залюбовавшись его прихотливыми узорами. Едва переступив порог, Оливетт уселась за крайний стол у выхода, всем своим видом давая понять, что считает происходящее скучной повинностью и ни тени интереса к музыкальным талантам гостьи не испытывает.

Раздосадованный уже не на шутку Винсент проводил тетю к выбранному ею столику — тому, что ближе к сцене. Заботливо выдвинул для нее стул, затем усадил девочку и, поднявшись на сцену вместе с Сильвией, помог ей расчехлить арфу.

Инструмента роскошнее молодая женщина в жизни своей не видела: корпус из красного дерева, струны серебряные, колки слоновой кости… Наверняка антикварная вещь, дорогой музейный экспонат. Сильвия опустилась на скамеечку и, осторожно погладив корпус рукою, словно живое существо, пробежала пальцами по струнам. И по залу заструились звучные, нежно-переливчатые глиссандо. Музыкантша слегка надавила на педаль, повышая звучание нужной струны на полтона — механизм оказался отлажен идеально. Тембровые возможности инструмента превышали ее самые смелые мечты… Да на таком игра самая что ни на есть посредственная покажется небесной музыкой! Нет, не так: при одном лишь прикосновении к этой чудесной, прямо-таки волшебной арфе в самом заурядном исполнителе пробудится талант Гранжани и Эрдели!

Внезапно оробев, Сильвия отняла руку, точно обжегшись, пальцы ее заметно дрожали. Не иначе нервы разыгрались… Или ее настолько задело пренебрежительное отношение мисс Колдуэлл? С болью осознав, как уязвима его гостья и как несправедливо с ней обошлись, Винсент на мгновение накрыл ее трепещущую руку своей, словно стремясь поделиться своим теплом и своей силой, вернуть ей уверенность в себе, которую так безжалостно отняли.

— Не обращайте внимания на Оливетт, пусть себе вредничает, — посоветовал он, нимало не заботясь о том, что невеста может его услышать. — Сыграйте для вашей дочурки. Представьте, что музицируете на ее свадьбе, а нас тут и в помине нет.

Щеки Сильвии вспыхнули как маков цвет. Он смутил ее, может быть, даже напугал? Темные густые ресницы дрогнули, а глаза — до сих пор Винсенту казалось, что глаза эти светло-карие, а вблизи вдруг обнаружилось, что синева их затмевает кашмирские сапфиры, — вдруг наполнились слезами. В них читалась и благодарность, и облегчение, и трогательное изумление… Похоже, молодая женщина не привыкла, чтобы с ее чувствами хоть сколько-то считались.

Винсент безжалостно подавил в себе порыв тут же, на месте, заключить ее в объятия, утешить и защитить. Лишь требовательный голос здравого смысла удержал его от поступка столь неосмотрительного и в высшей степени неуместного. Сила нежданно-негаданно накатившего чувства потрясла его и оглушила. Он ведь с этой женщиной едва знаком!

— Спасибо большое. Вы очень добры, — еле слышно прошептала Сильвия.

Что за чудесные у нее губы — яркие, по-детски пухлые, такие манящие! Что ж, для сценической исполнительницы броская внешность — в самый раз, сказал себе Винсент, упрямо гоня волнующие, дерзкие мысли о страсти и чувственности. И, внезапно осознав, что до сих пор удерживает ее руку в своей, ободряюще сжал ее тонкие пальцы.

— Все пройдет замечательно, вот увидите. Просто помните: ваша игра уже произвела на тетю сильнейшее впечатление, иначе она никогда не пригласила бы вас на прослушивание.

Сильвия покорно кивнула. Молодой человек нехотя выпустил ее руку и, настроив микрофон, отошел в сторону проверить колонки. Винсент сам поражался тому, как волнует его эта молодая вдова. Одно дело — посочувствовать ей как матери-одиночке. Но внезапно вспыхнувший сексуальный интерес — это уже предательство по отношению к Оливетт. Даже принимая во внимание вполне объяснимое недовольство сегодняшним поведением невесты, он не вправе позволять себе думать о другой женщине в подобном ключе!

И, однако же, всякий раз, когда он смотрел на прелестную музыкантшу или ощущал на себе взгляд ее молящих сапфирово-синих глаз, Винсент чувствовал, что между ними уже протянулась незримая нить, куда более прочная, нежели ему хотелось бы думать.

В последний раз ободряюще улыбнувшись молодой женщине, он спустился в зал, оставляя ее на сцене одну-одинешеньку. Подсознательно стремясь отойти от Сильвии на безопасное расстояние, Винсент направился к столику невесты. Но, внезапно передумав, на полпути развернулся и уселся рядом с тетей и дочкой Сильвии. Оливетт Колдуэлл просто излучала неприязнь и равнодушие… Пожалуй, надо преподать ей урок. Пусть впредь научится вежливому обращению с гостями, поскольку ее сегодняшнее поведение просто возмутительно.

Патриция Эсперанса одобрительно кивнула, благодарная племяннику за то, что он счел нужным поддержать и защитить ее молодую протеже. Ощутив легкий укол совести, Винсент махнул рукою невесте: не хочешь ли перебраться к нам? Но Оливетт лишь покачала головой и томно откинулась на спинку стула, изображая смертную скуку и всем своим видом давая понять, что с места не стронется. Винсент скрипнул зубами. Ну что ж, ему тоже упрямства не занимать! Черт его подери, если он пересядет к ней ближе!

— Мы готовы! — крикнула гостье Патриция Эсперанса.

Пользуясь тем, что музыкантше не до него, Винсент внимательно разглядывал ее, стараясь судить объективно. Сильвия явно моложе Оливетт — с виду ей лет двадцать пять, не больше. Довольно скромное темно-синее платье облегало пышные, весьма соблазнительные формы. Молодая вдова казалась воплощением неброской, но уютной и ласковой женственности. Стоит Оливетт переступить порог комнаты, и все взгляды, точно по команде, обращаются к ней. Сильвия совсем другая: она не ослепляет, не притягивает к себе представителей сильного пола точно магнит. Однако же Винсенту казалось, что мужчина, на руку которого опирается Сильвия Морено, вправе чувствовать себя счастливцем…

В следующий миг зазвучала музыка. Винсент заметил, что, перед тем как коснуться струн, арфистка взглянула не на его тетю, а на девочку в платьице цвета морской волны. Он удовлетворенно улыбнулся: итак, гостья воспользовалась его советом и теперь играет для дочери — самой что ни на есть благодарной слушательницы. Маленькая Эстрелла конечно же не станет придираться к ошибкам и недостаткам, для нее все, что делает мама, выше всякой критики.