что я уже не маленькая девочка, а девушка которая приехала сюда учиться и стать востребованным специалистом. Фух, нужно смотреть в другую сторону.

― Привет. Я Макс. Я тебя тут раньше не видел, — начинает он свой дешевый подкат, от чего я фыркаю, — думал ты первокурсница. Хотя ты так уверенно прошла мимо расписания, что наверное я ошибся. ― Поворачивается к ступенькам спиной и начинает идти задом наперед, при этом не сводя с меня глаз. ― Может и ты мне свое имя назовешь?

— От-це-пи-сь! Приятно познакомится. ― улыбаюсь я маминой фирменной улыбкой. Теперь наверное понимаю, почему она ее использует при общении не с очень приятными людьми. ― Хотя вру. Неприятно. ― поднимаю подбородок повыше и смотря вперед, иду дальше, не обращаю внимания на МАКСА.

— А ты колючка. ― отвечает он, не переставая улыбаться, хоть и улыбка меняет свою температуру, становится холоднее и расчетливее. ― Но ладно, я тебя тогда до аудитории провожу если ты не против, а даже если против, все равно провожу. ― И пристраивается рядом со мной

Ну и ладно, пусть идет. Кто ему запрещает? Вот только его взгляд на себе я чувствую, как будто он дотрагивается ко мне руками. Из-за этого у меня начинают бегать мурашки по коже. Боже, хорошо, что я сегодня в костюме и он этого не видит.

Глава 2

Макс

И опять новый день, да еще и первое сентября. Боже, когда же закончатся эти мучения. Хочется всех послать и никуда ни ехать. Вот только отец мне потом весь кислород перекроет. Как же все достало!

Опять этот универ, опять «ах Максим, вы такой талантливый», «Максим, вы должны быть достойны своей фамилии», «Макс, а покатай меня», «Максик, ну когда ты меня познакомишь со своими». Эти подлизы и лицемеры так достали, все достало! Все!

— Максим, вставай! ― орет отец, — Иначе я сейчас поднимусь к тебе.

Нужно вставать, иначе поднимется. И тогда будет и небу жарко.

— Встаю! ― ору со своей комнаты

— Ты как разговариваешь со мной, щенок?! ― нужно было молча вставать и выходить, сейчас начнется.

— Не трогай его Руслан. ― слышу голос мамы и улыбаюсь. Она всегда пытается сгладить углы, вот только ей потом достается больше всех. ― Я сейчас помогу ему.

— Пусть сам поднимает свой зад и делает что ему говорят. Здоровый лоб, а ты ему задницу пытаешься до сих пор вытирать. ― все, отец начинает заводиться. ― В университет его устроили, обо все договорились, только ходи и отсиживай лекции, а он лишь бы по клубам шляться, да мяч свой гонять и морды бить.

— Пожалуйста Руслан, хватит. У тебя давлений. ― и голоса начинают стихать. Наверное ушли в столовую

Наконец-то, тишина. Нужно вставать. Иначе мой папаша выполнит свое обещание и закроет мои лимиты окончательно, да еще и машину заберет. Достал со своими правилами. Но меня воспитывали всегда в строгости, и даже маме запрещалось подходить ко мне когда я был наказан, и за любую провинность получал отцовского ремня.

Это сейчас я уже почти на голову выше его, поэтому ремень отсутствует в его арсенале, но зато морально он задушит любого.

Мой отец, Руслан Валерьевич Старостин, приличная шишка в нашем городе. Под его руководством процветает наш завод и несколько огромных гипермаркетов, где его боятся как огня. Почему такие разные направления бизнеса, понятия не имею. Хотя была бы воля отца, он бы всей областью руководил. Он конечно планирует участвовать в ближайших выборах через два года, вот только чем это закончится непонятно.

Отец высокий мужчина, хотя я все равно выше, черные волосы с проседью, аристократический нос, широкие скулы, волевой подбородок и карие глаза, которые могут просканировать тебя от и до. Иногда складывается впечатление, что он заглядывает тебе в душу. Немного отрастил себе пузо, но когда в своих костюмах этого не видно у него. Вот только баб, которые вешаются на него пачками, не останавливает ни его фигура, ни наличие мамы и меня. А он только и радуется этому. Старый хрен, а всё туда же.

А мама всё терпит и прощает. Даже оскорбления от его любовниц сносит, а ночью тихо плачет на террасе. От чего хочется прибить папашу.

Мама, Надежда Игоревна, красивая статная женщина, которую не могут изменить наверное, даже годы. Всегда следит за собой, всегда в идеальных вещах, и даже дома постоянно ходит на каблуках. Высокая, метр семьдесят пять, стройная блондинка с осиной талией, аккуратными маленькими руками, на которых ногти всегда с французским маникюром. А знаю я как он называется, потому что мама всегда с ним ходит, сколько я себя помню. Лицо в форме сердечка, с яркими голубыми глазами, которые достались и мне. Нос кнопкой, пухлые губки и ямочка на щеке, когда она улыбается. Вот только каких либо приличных семейных отношений в нашей семье нет. Отец всех прогибает под себя. Мама всегда и во всем его слушает. А я просто выгодный проект моих родителей.

Выхожу со своей комнаты уже полностью одетый и иду в сторону столовой, отдать дань «семейному завтраку». Мама уже сидит за столом, как статую, даже не улыбнется лишний раз, а отец расхаживает взад-вперед по столовой и разговаривает по телефону. Кого то отчитывает, да так что уши даже у меня готовы загнуться в трубочку.

Я сажусь напротив мамы и улыбаюсь ей, хочу увидеть ее в ответ. Но она как будто смотрит сквозь меня. И самое обидно, что она всегда такая! Хотя чему удивляться.

— Наконец-то! Сколько можно говорить тебе, что бы должен выходить в столовую ровно в восемь, а? ― начинает отец наше «доброе утро».

— Извини, постараюсь больше не опаздывать. ― отвечаю и вижу что мама наконец-то оживает и улыбается мне, вот только как то вымученно.

— Сынок, завтракай скорее и поезжай на учебы. ― говорит мама ласково. ― а вечером у нас будут гости. Придут Свиридовы всей семьей. ― радостно сообщает мама, — Их Настенька поступила в этом году в твой университет, сынок. Нужно уважить девочку, и заодно отпразднуем новый учебный год.

А меня аж передергивает. Эта Настенька, так уже достала, особенно когда пришла ко мне летом после своего совершеннолетия и предложила стать её первым мужчиной. Я её чуть голой со своей комнаты не выгнал. А наши родители в это время сидели на террасе и обсуждали, как бы было хорошо, если бы они стали родственниками. Слияние капиталов и увеличение могущества нашей семейки.

Я её терпеть не могу ещё со школы. Хотя уже тогда отец намекал на то,