Однако, как оказалось, терпение в совместной жизни – штука односторонняя. Искусство ждать незаменимо, чтобы приготовить идеальный томатный соус или написать близкий к совершенству текст, но когда речь идет о любви… тут требуется взрыв, фейерверк. Как у буйного шизофреника.

Ландон заглянул в гардероб. Сорочки… Где он будет их стирать и тем более гладить? К тому же почти все тесны, поскольку Амбер выбирала подарки с намеком: не пора ли сбросить несколько килограммов? Хватит пары-другой футболок. Еще одни джинсы? Вдруг порвет или чем-то зальет.

Он задвинул дверцу гардероба. Зачем нужны чистые, элегантные тряпки на даче, где в это время года никого нет? Явный перебор. Разве что Амбер прилетит спецрейсом с Ривьеры и потребует, чтобы приемный сын выглядел как полагается достойному мужчине.

Осталось только забрать заказанные в Каролине[6] книги. Потом в Кобу, послушать тоскливое бормотание отчима и взять ключи от “вольво”.

На улице холодно и сыро. Ландон оседлал велосипед. Докатил до Ремесленников и пересек улицу Святого Улофа.

У церкви Святого Триединства на Соборной площади стоял грузовичок с притворяющейся трехмерной надписью во весь борт: “ШВЕДСКИЙ ФИТНЕС”. Два молодых накачанных парня перетаскивали огромные картонные коробки в здание церкви. STAIR MASTER 4200, CX-SUPER SPIN[7]. Дверь открыта настежь, на улице свалены в кучу несколько рядов стульев и пара высоких и темных старинных картин без рам.

Ландон затормозил и опустил ногу на асфальт.

Они не остановятся. Больше половины церквей в Упсале еще в прошлом году переоборудовали под “центры здоровья”, как они их называют. Несколько месяцев назад он заглянул в церковь Святого Микаеля, посмотрел на результаты повального психоза. И что они собираются делать дальше? – подумал он тогда. Снимут Иисуса с креста и повесят схему упражнений на растяжку? Вместо кафедры проповедника водрузят помост со штангой?

Предсказания сбываются: именно так они и сделали. Проповедников духовного совершенства сменили проповедники совершенства физического. Бесплатный фитнес привлек сотни желающих.

Подошла женщина, не глядя в глаза, сунула ему в руку листок и почти убежала. Он слова не успел сказать.

Напечатано на старинной пишущей машинке.

Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели. Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святынею, так что в храме Божьем сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога[8].

После рисунка, изображающего неизвестного науке устрашающего вида зверя, еще одна цитата.

Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским. Чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благоговением[9].

Ландон перевернул листовку – пусто. Поискал глазами, но женщина растворилась, будто ее и не было. Что это? Слово Божье? Возможно, Господь решил пообщаться, предупредить об опасности? Самоделка, конечно, но все бывает на этом свете. Он сложил бумагу.

Грузчики ловко, чуть ли не с одного толчка, запрыгнули в машину. Один легко поднял над головой штангу килограммов на восемьдесят, будто решил потренироваться на работе. Другой хохотнул. Еще один, постарше, с бородкой, стоял в дверях и наблюдал, как резвятся подчиненные.

У Ландона вдруг возникло желание подойти к парням и сказать им что-то, только он не знал что. После похорон отца Риты он ни разу не был в церкви. Считал себя атеистом. Хотят отменить христианство – пусть отменяют. Но почему-то грустно. А что, если взамен христианства национальной религией станет религия здоровья, проповедуемая Юханом Свердом? Что тогда делать людям, которые и в самом деле во что-то верят?

Идеология здоровья. Они называют ее идеологией, но это тоже религия, только лишенная надежды на спасение души. Вы будете счастливы, но для этого надо похудеть. И все? Оболочка сияет глянцем, а за ней пустота.

Ему вдруг стало противно смотреть на этих веселых парней.

Оттолкнулся и покатил в библиотеку. Это не его проблемы. Уже не его.

Что-то должны впрыснуть. Памятка, которую ей дали прочитать, была довольно подробной, но туманной. Сначала курс мощных антибиотиков – надо уничтожить всю бактериальную флору кишечника. Затем несколько очистительных клизм, а потом в кишечник инъецируют содержимое кишечника очень худого донора. Тоже с помощью клизмы. Новая флора обеспечит значительное ускорение метаболизма.

– Репопуляция, – объяснила молодая женщина в очках образцово научного вида. – Вы поняли? Ре-по-пу-ля-ция.

Кремовая блузка с воланами, необычная прическа – толстая коса, уложенная венком. Тяжелый американский акцент.

– И когда ждать результат?

– Вы почувствуете разницу уже через две недели. Несмотря на исходный низкий вес.

Рита посмотрела на нее с подозрением. Она не считала свой вес таким уж низким… хотя Ландон характеризовал все ее попытки одним словом: безумие.

– А это не больно?

– Нет… совершенно не больно.

Еще раз заглянула в памятку. Схема желудочно-кишечного тракта. Фотография с микроскопа: продолговатые колбаски полезных бактерий. Почему-то цвета сепии, как старинный дагерротип. Базовое исследование, первая фаза, медицинские противопоказания.

– Есть и синтетические аналоги, но мы, как я уже сказала, используем доноров.

Рита испытующе посмотрела докторантке в глаза:

– А вы гарантируете безопасность?

– Тройная проверка. – Женщина присела за столик и с немыслимой скоростью защелкала по клавиатуре компьютера.

Рита исподтишка наблюдала. Блузка у американки свисает на груди. Куплена еще до похудения. Сухие, без блеска, светлые волосы.

Докторантка оторвалась от компьютера и несколько секунд молчала – дожидалась, пока из принтера выползет распечатка.

– Вот… Все участники эксперимента должны подтвердить согласие письменно.

Рита решительно взяла ручку.

Через пять минут отворила дверь Биомедицинского центра и вышла на улицу. Еще один контракт на медицинскую процедуру, обеспечивающую быстрое похудение.

Оглянулась: стеклянные двери кафедры фармацевтической микробиологии приветливо поблескивают на солнце.