из-за туч.

Мы, в клубок сплетаясь с миром луга,

Как с ума сошедшие давно,

Пляшем танец радости друг с другом.

Веселит луна нас, не вино.

Опять идём к костру, где угли красным светом

Нас освещают вновь, их свет несёт покой.

Костёр встречает нас с ласкающим приветом,

И я ему шепчу: «От злых людей укрой».

Дыханье уловив, где просьба прозвучала,

Костёр мне подмигнул задорным огоньком.

И лица, берег, лес и лодка у причала –

Всё для меня тотчас окрасилось теплом.

Влечёт темнота реки,

Теченьем своим играя.

Уснули давно мальки,

О нас не подозревая.

В серебряный блеск воды,

Мы, в лодку забравшись, смотрим.

Рисуют реки черты

Другого берега контур.

И вот опять к костру притягивает взгляд.

Рукою отыскать пытаюсь наугад

Полено, чтоб костёр ещё сильней разжечь.

Мы сбережём его, он сможет нас сберечь.

От пламени его исчезнет скуки тень,

И потому нам с ним сидеть совсем не лень.

Пусть дым мешает нам – мы от него сбежим.

Смотрю в огонь – мой взгляд прикован, недвижим.

Улыбнись!

Улыбнись! Пусть улыбка осветит твой лик,

Пусть глаза золотятся лучом от восхода,

Пусть плывёт над тобой изумляющий миг,

И растянется пусть до размеров он года.

Улыбнись! И тебе улыбнётся трава,

Облака улыбнутся и синее небо.

И растает вокруг беспросветная мгла,

И исторгнет земля запах ласки и хлеба.

Хохочи! Чтобы ветров в тебе кутерьма

Закружилась, наполнив свободой твой разум.

Из бокала пей хмель без заминки, до дна,

Чтоб тебя охватил жар, тревожащий сразу.

Обними тех, кто мил.

Жизнь – весёлая шутка,

Даже если твой пыл

Разлетится в минутку.

Слёзы лить не спеши.

Лучше всех рассмеши,

Улыбнувшись задорно

И ничуть не притворно.

Улыбнись! И вокруг зазвучит перезвон.

Он наполнит собой воздух, дерево, дом.

Улыбнись. Грусть сбежит, испугавшись тебя.

И откроешь ты мир, новый мир для себя.

Осени ливень

Небо как серый платок –

Вчера было синим.

Это последний итог –

Осени ливень.

Скоро наступит зима.

И снег зашуршит.

Шапкой укутав дома,

Он день серебрит.

Осень пока на дворе.

И жёлтые листья

Платье соткали земле

И красные кисти.

И изумрудный ещё

Цвет не погас.

Нам разноцветный ковёр

Радует глаз.

Но всё же чувствую я:

Скоро погаснет

Яркий ковёр на земле,

Исчезнет праздник.

Как синева в небе вдруг

Сменилась серым,

Так и внизу всё вокруг

Станет бесцветным.

И будет всё угасать,

Пока вдруг нежданно

Снег не раскрасит собой

В цвет постоянный

Землю, деревья, дома,

Если, конечно,

Радость захочет зима

Сделать нам, грешным.

Снова тогда станет день

Светлым и чистым,

Кровь затанцует в сердцах

Пламенем истым.

Что ж, пусть сереет земля,

Подёрнувшись грустью.

Жизнь не обманет меня

Временной сутью.

Радость и в серости дня

Найти я смогу.

Пусть не тоскует земля:

Я тепло сберегу.

Про то, что текло, про стекло и про землю

Блестит стекло.

За ним – ещё стекло.

И небо протекло

Дождём на землю

И, подобравшись, в лужи затекло.

И по моей щеке слеза стекла,

Как капелька дождя по плоскости стекла,

Укутав серой дымкой землю.

И всё текло:

Текли вода и дым.

Текли печаль и скука,

И разлука.

Текли трава, дорога и пустырь.

Текла любовь,

За нею – чья-то мука.

Стекло стекло в ладонь слезой стеклянной

И превратилось в шарик оловянный.

Упал тот шарик на пол деревянный,

Холодным став, от горечи устав.

Всё.

Лебедь

Умирал на камнях белый лебедь прекрасный.

Угасал его взор, был что некогда ясным.

И в конвульсиях он содрогался волной.

Шёл из клюва его то ли хрип, то ли вой.

Крылья сломаны, лапы на коже висят.

А глаза умирать, умирать не хотят.

Перья в сгустках запёкшейся тёмной крови.

Трепетало дыханье до самой зари.

А когда засветился над морем восток,

Лебедь вскрикнул и тут же навеки умолк.

А в застывших глазах солнца луч догорал:

Так из мира теней лебедь к свету взывал.

Мой мир

Во мне играет музыка. И строчки

Проходят вереницей пред глазами.

Я ставлю запятые или точки,

Порою омывая их слезами.

Я в звуках нахожу игру сомнений,

Покой в них нахожу и страсти бури.

Живу в пространстве я стихотворений.

И этой жизни фоном служат будни.

Фантазии и внешняя реальность,

Сплетаясь, увлекают мой рассудок.

Банальность рядом и оригинальность

Составят бесконечность моих суток.

Мой мир наполнен рифмами и ритмом.

Что дарят мне разнообразья радость.

Житейским дать отпор помогут битвам

И выразить полнее страсти сладость.

Кактус

На подоконнике маленький кактус,

Насупленный и колючий.

Я говорю ему: «Кактус, а, кактус,

Ты почему такой злющий?»

Он исподлобья глазами сверкнул

И отвечает, вздыхая:

«Ветер сквозь щели сон мне надул,

О дальних краях напевая.

Жёлтый песок там волна́ми лежит,

Солнце лучей не жалеет.

Ветер по во́лнам тем вольно бежит.

То страшно пляшет, то веет.

Все мои предки там росли,

В этой безмерной пустыне.

Дальние родичи не отцвели,

Корни сплетая, доныне.

Кактусам так хорошо в том краю

К солнцу тянуть свои шеи.

С виду угрюмый, внутри я горю:

Нет даже шанса верить,

Что попаду я в родимый край.

Тесно ютиться в плошке.

Горстка земли – отведенный мне пай,

И не прибавить ни крошки.

Корни немеют в вечном плену,

Скорчившись, словно от боли.

И лишь тогда, когда я усну,

Сон переносит на волю».

И замолчал бедный кактус мой,

Вновь погрузившись в думы.

Нежная ткань за колючей щекой

Скрылась со вздохом шумным.

Мне день разбил твой торопливый шаг

Мне день разбил твой торопливый шаг.

Спешишь уйти, как будто будет легче

Без этих встреч. И кажется, что враг

Сейчас ты мне. Твой голос звенит резче.

Он давит звук пронзительностью слов,

Спешит обидой сковырнуть мне душу.

Он превращает в жалкий лепет снов

То, чем мы жили. То, чем жили, душит.

А я молчу, не в силах удержать

Ни слов поток, ни шаг твой торопливый.

Мне слёзы в горле не дают дышать,

А сердце ритм терзает терпеливый.

Сказал, как ткань живую разорвал.

Мне боль сковала тело, мысль