— Конечно, — отвечаю я. — Только сперва отлучусь ненадолго.

— Да, давай, я пока сделаю пару-тройку рабочих звонков, — мужчина достает из кармана мобильный и, несколько раз проведя по экрану, прислоняет телефон к уху.

Я незаметно поправляю идеально сидящее платье, длина которого вдруг стала непозволительно короткой, и поднимаюсь со стула. Мягко улыбаюсь Глебу, после чего направляюсь в сторону уборных. Прожигающий взгляд, который я ощущаю на себе, явно принадлежит не Ланскому. Знаю, что Даниил смотрит на меня, изучает, оценивает. А я несмотря на свою внутреннюю дрожь с гордо приподнятой головой спокойно шагаю в место своего назначения.

Но стоит мне войти в уборную, как я прижимаюсь к холодной стене, переводя дыхание. Приходится приложить немало усилий, чтобы собраться с мыслями. Глеб прав. Энергетика у Воскресенского бешеная, но я знаю, по какой причине чувствую ее. Будь я полностью равнодушна к этому человеку, то навряд ли бы он мог влиять на мои эмоции. Меня пугает собственная реакция на Даниила, ведь если так и дальше будет продолжаться, то ничем хорошим это не закончится. Поэтому я обязана взять себя в руки и каждый раз игнорировать этого человека. Не хочу позволять Воскресенскому снова овладевать моими мыслями, хоть и это с каждой новой встречей становится неизбежно.

Не отрываясь, смотрю на себя в огромное зеркало и подкрашиваю губы помадой потрясающего цвета, которую несмотря на мои сопротивления Катя все же кинула в сумочку. Слегка припудриваю лицо, оставаясь довольной своим сегодняшним образом. Решаю быстро выбежать на улицу, чтобы позвонить Лисянской.

— Катюш, у вас все в порядке? — взволнованно спрашиваю. Разглядываю равномерно посаженные деревья, образующие небольшую лесопарковую зону, и в который раз восхищаюсь этим местом. Не только внутри, но и снаружи.

— Конечно, сейчас скину тебе видео. Несмотря на разницу в возрасте, они так быстро подружились. Твоя девочка такая нежная, ласковая. Если у Макса что-то не получается, она терпеливо объясняет ему. Не могу налюбоваться ими, — в голосе Кати слышится неподдельная нежность, которая может быть свойственна женщинам, побывавшим в роли мамы.

— Это так здорово. Чем сейчас занимаются наши малыши? — я непроизвольно улыбаюсь.

— Макс и Кира плюхаются в ванне, и я никак не могу их вытащить оттуда. Будь их воля, они бы до утра сидели там, — смеется Катя. — Как твое свидание?

— Все хорошо. Глеб очень приятный мужчина. Мне с ним легко и комфортно, — быстро говорю я. — Ладно, Катюш, мне пора. Спасибо.

Убираю телефон в сумочку, с замком которой я едва справляюсь. Пальцы отказываются слушаться, и я пока не понимаю, с чем связано внезапно появившееся волнение. Наконец, "собачка" мне поддается, и мобильный тут же летит в маленький аксессуар. Я выпрямляюсь и мгновенно замираю, ощущая, как сердце пропускает удар за ударом. Мурашки толщиной с палец уже бегут по всему телу, стоит лишь поймать на себе обжигающий взгляд бывшего мужа. Из ресторана выходит Даниил и движется прямиком ко мне. Я терпеливо жду, когда мужчина начнёт говорить, не понимая его поведения. Но ничего не происходит, Даниил продолжает внимательно разглядывать каждую черточку на моем лице. Я не выдерживаю и, носом вбирая теплый летний воздух, задаю совершенно логичный вопрос.

— Ты что-то хотел? — дрожь отсутствует в моем голосе, что не может не радовать. Кажется, спустя пять лет я наконец-то научилась держать "лицо" перед этим человеком.

Он не отвечает, а игра в молчанку уже надоедает. В какой-то момент мне начинает казаться, что Даниил резко притянет меня к себе и вопьется жесткими губами в мои. Легонько тряхнув головой, я выбрасываю подобные мысли, с трудом понимая, как вообще такое могло родиться в моей голове. Он женат — это раз, и два — с какой стати ему это делать. Нужно бежать. И как можно скорее нужно бежать от Воскресенского. И стоит только сделать это, как мужчина преграждает мне путь.

— Даниил, дай пройти, — я скрещиваю руки на груди, надеясь побыстрее вернуться в ресторан. — Меня ждут.

— Да, я в курсе, — мужчина изучает мое лицо, пытаясь что-то разглядеть в нем, понятное только ему самому. — Как дела, Агния?

— Все хорошо, спасибо, — коротко отвечаю я, не понимаю, к чему эти взгляды, вопросы. — У тебя, смотрю, тоже, — глазами указываю на его правую руку.

— Да, — хрипло произносит он. Уголки губ мужчины дергаются в едва заметной улыбке, но глаза остаются холодными.

— Я рада за тебя. Даниил, но мне, правда, пора. Я здесь не одна, так что…

— Носишь мой подарок? — глубокий голос вновь задевает все те же струны моей души. Мужчина осторожно касается мочки моего уха, и я резко отступаю назад.

— Мне нравятся эти серьги. Глупо было бы не носить их из-за расставания. Так же как и не доучиться в университете из-за развода, который состоялся до окончания моей учебы, не находишь? — не отводя взгляда, язвительно отвечаю на вопрос Воскресенского. Не сдаюсь, выдерживаю.

Пусть знает, что я больше не та девчонка, которой можно было крутить-вертеть, как ему хочется. Пусть поймет, что я состоявшаяся личность, которая ни за что не даст себя в обиду и больше не подпустит таких, как он.

— Ты совершенно права, Агги, — хрипло произносит он, на этот раз искренне улыбаясь.

Черт возьми! Я до сих пор умею различать его настоящую улыбку от наигранной. И от настоящей в очередной раз замирает сердце. Даже спустя пять лет! Как избавиться от этого? А самое ужасное во всей этой ситуации, что из-за родственных связей Глеба и Даниила, нам придется еще не раз встретиться до окончания работы над проектом квартиры. И именно поэтому я вновь твержу себе, что должна научиться игнорировать бывшего мужа. Ведь через какой-то месяц мы с Кирой вернемся домой, и все вновь станет как раньше. Скорее всего.

Если бы я только знала, как сильно заблуждаюсь.

Воскресенский делает шаг в сторону, и я прохожу мимо него, случайно оступаясь. Моя нога так неуклюже выворачивается, что я не успеваю сохранить равновесие и начинаю падать. Черт возьми, как же глупо! Разумеется, Даниил подхватывает меня, оказываясь чересчур близко. Запах его одеколона ударяет в нос, и в память врезается картина из прошлого, когда я падаю с лестницы в его особняке, а мужчина реагирует молниеносно. Его жесткие руки кажутся мягкими, а объятья слишком возбуждающими. Как тогда, так и сейчас. Вот только сейчас все ощущается несколько по-другому. Сильнее, горячее, запретнее. Магнетизм Воскресенского чересчур остро действует на меня, возвращая к событиям пятилетней давности. Чувственные губы оказываются рядом с моими, нарушая и без того хаотичное дыхание. Черт! Эту пытку становится совершенно невозможно терпеть, поэтому я резко отстраняюсь и кидая безучастное “спасибо”, захожу обратно в ресторан.

— Я уже заждался, Агния! Хотел отправиться на поиски, — весело произносит Ланской.

— Разговаривала по телефону, — пожимаю плечами я.

— Хочешь ещё чего-нибудь? Здесь просто потрясающие десерты, — мужчина демонстративно подносит три пальца к губам, целуя их.