Надо сказать, что Новый год для подруг был не просто праздником, а светлой детской сказкой. С пятилетнего возраста они вместе встречали новогодние праздники и проводили зимние каникулы в Рязани или в Москве. Даже после окончания института они не изменили этой традиции.

— А зачем ждать до Нового года? Может, к ноябрьским обернешься?

Ирине не терпелось поскорее увидеть любимую подругу.

— Нет, Ириш, я знаю, заставят как минимум отрабатывать первое полугодие.

Ветка, вспомнив о школе, вздохнула:

— Представляю, как директриса окрысится! Она и так меня за человека не считает, мол, разведенная, легкомысленная, ученики влюбляются — записки пишут!

— Вот-вот, поэтому и посылай ее подальше вместе со школой. Может, сразу и отпустит?

Ветка опять вздохнула:

— А родители что скажут?

Ирка от возмущения широко раскрыла глаза и ринулась на абордаж:

— Родители? Ветка, тебе сколько лет, а? Ну сколько можно жить с родителями? До пенсии?

— Да знаю, Ир! — Она подошла к Ирине, обняла ее: — Спасибо тебе, моя дорогая! За все!

— Ну ладно, ладно, — засмущалась от таких нежностей подруга. — Поехали, а то опоздаем!

Они взяли тяжелую сумку за ручки и пошли к дверям. Уже у выхода Ира бросила сумку:

— Присядем на дорожку, Вет!

Сели прямо в коридоре: Ветка на тумбочку, а Ирка на стул у телефона. Помолчали.

— Ну, с Богом!

В метро была страшная толкучка. Они доехали до Белорусского вокзала. Уже на нужной платформе наконец перевели дыхание:

— Уф, успели!

— Ветка, письма я тебе буду пересылать раз в неделю.

— Нет, Ир, ты сама их читай и отбирай самые лучшие — с фотографиями. Немцев не надо! И французов! Мне проще на английском.

Ира согласно кивала:

— Хорошо, я помню.

Раздался свисток. Подруги обнялись, поцеловались, и Ветка, прилипнув лицом к грязному окну, улыбалась и махала рукой уже бежавшей за вагоном Ирке:

— Приезжай скорей! Я жду тебя, Веточка!

Небольшой офис, принадлежащий брачному агентству «Гименей», находился на первом этаже многоэтажного жилого здания в самом центре Москвы. Когда-то это была обыкновенная коммунальная трехкомнатная квартира, которую в самом начале девяностых расселили и приватизировали предприимчивые люди, а затем продали под офис. Две комнаты из трех занимала турфирма. «Гименею» досталась небольшая комнатка с предбанником-кухней, переделанной в приемную. Первоначальный энтузиазм, с которым Роза принялась соединять одиноких российских гражданок с добропорядочными и обеспеченными (другие варианты не рассматривались!) заграничными джентльменами, давно иссяк. Каждый третий брак трещал по швам. С обеих сторон сыпались претензии: кто подменил милую покладистую фею расчетливой стервой, не желающей ударить пальцем о палец; где обещанный рай и богатый щедрый красавец?

Роза, апеллируя к работавшим на нее Леночке и Танечке, театрально заламывала руки и декламировала Пушкина: «Судите ж вы, какие розы нам заготовил Гименей, и, может быть, на много дней…», а экс-клиентам твердила: «Терпение, господа, терпение. Все будет о'кей». И начинала приводить примеры удачных браков от «Гименея» бабаевского разлива. Девочки давились от смеха, а Роза, чертыхаясь, принималась перебирать новые пачки анкет. Разочарованные в российских принцах трепетные девы, ангелочки с опаленными разводом крылышками, добропорядочные вдовы второй молодости, жаждущие вечной любви, где ж ее взять, будь она неладна… Волнуясь, она разбирала почту с письмами заграничных клиентов, желающих еще раз попробовать обмануть судьбу, заполучив по дешевке свою «половинку»! Новые кандидатуры она прежде всего примеряла к собственной кандидатуре. Прелести жизни в дичающей России доконали и ее.

Розе стукнуло сорок три. Красавицей ее, конечно, не назовешь, но в обаянии ей не откажешь. Огромные раскосые глаза (в юности ей твердили, что она похожа на олененка Бэмби из диснеевского мультика). Волосы темные, жесткие, с пробором посередине. Тонкокостная и гибкая, она выглядела значительно моложе своего возраста Коренная москвичка (прадед-татарин еще до революции служил дворником в большом доме на Мясницкой), она считала себя русской (татарского практически не знала), уже взрослой крестилась в православной церкви, так что, когда меняла паспорт после развода, в графе «национальность» написала — русская.

Брак с казанским татарином Ренатом, воспитанным в мусульманской вере, оказался неудачным. Роза, выросшая в типично советской атеистической семье (папа как-никак был секретарем горкома партии), поняла, что роль покорной и безмолвной жены в парандже точно не для нее. Так что развод принес облегчение обеим сторонам. С тех пор Роза жила одна, недолгие отпускные романы не в счет. Сын Руслан незаметно вырос. Бросив в начале перестройки технический вуз, зажил самостоятельно. Вместе с отцом они занялись бизнесом. Руслан был единственной ее радостью и гордостью: красавец-жених! Но, к сожалению, характер горячий — весь в нее: гордый, независимый, он изо всех сил демонстрировал, что не нуждается в материнской опеке. И это в двадцать лет!

Саму Розу давно уже никто не опекал. В жизни всего она добилась сама. Чтобы как-то прокормиться после развода, Роза занялась самым прибыльным на тот момент бизнесом — коммерцией. Ее подруга Дина «челночила» — ездила в Польшу за товаром, а Роза сбывала привезенное с лотка на Черкизовском рынке. Ей повезло, на нее не наезжали ни менты, ни бандиты; бывший муж прочно обосновался в автомобильном бизнесе — вовсю торговал пригнанными из Европы подержанными иномарками. Поначалу она стеснялась стоять на базаре (стыд-то какой, не дай бог кто из знакомых увидит!), ведь как-никак высшее образование — филологиня! Вряд ли бы кто поверил, услышав, как Роза нахваливает войлочные тапочки из Кракова, что она прекрасно говорит по-французски и обожает Верлена и Рембо! Вот уж воистину: «О, времена! О, нравы!»

Но стыд стыдом, а пять лет успешной торговли позволили ей обрести материальную независимость: купить квартиру и собственное дело.

Агентство «Гименей» досталось ей, можно сказать, по наследству. Она выкупила его у близкой подруги Нины Ермаковой, сделавшей хорошие деньги на волне популярности браков с иностранцами в конце восьмидесятых. Так сказать, вовремя захватила нужную нишу. Это сейчас брачных агентств пруд пруди, а тогда «Гименей» был одним из первых! Потом Нина выскочила замуж за одного из своих клиентов и уехала к мужу в Западную Германию. Глядя на подругу, которая в сорок лет неплохо устроилась, Роза подумала: а я чем хуже! Была не была, попробую!

Первые неудачи ее не расстроили. Что делать — лотерея! Она твердо была убеждена, что рано или поздно вытянет свой счастливый билет. Примеры «гименеевских» удачных браков доказывали, что на каждую голову найдется своя шапка. Придет и ее черед, надеялась она. Учась на ошибках своих клиенток, Роза стремилась правильно выстраивать отношения с избранником.