Прежде чем я успел поприветствовать жену, Барни заметил меня и выключил косилку.

– Привет, как дела?

Он считал нас с Синтией без пяти минут знаменитостями, хотя такой славой, как наша, стыдно было гордиться, и радовался любой возможности перекинуться с нами словечком.

– Все в порядке, – отозвался я. – Не хочется отрывать вас от работы.

– Меня ждут еще два дома после того, как я управлюсь здесь. – Барни утер тыльной стороной руки лоб.

Он был владельцем не менее дюжины домов между Нью-Хейвеном и Бриджпортом, превращенных в доходные. Из наших прежних бесед явствовало, что этот дом он считал одним из лучших и тратил на него больше времени. У меня зародилось подозрение, что Барни намерен скоро выставить его на продажу.

– Ваша женушка загорает на террасе, – сообщил он.

– Вижу, – кивнул я. – Вам бы не мешало тоже глотнуть чего-нибудь холодненького.

– Перебьюсь. Надеюсь, все наладилось?

– О чем вы?

– Между вами и женой. – Барни подмигнул мне и опять запустил свою газонокосилку.

Когда я поднялся по ступенькам, Синтия поставила пиво на ограждение и встала из шезлонга.

– Привет! – сказала она.

Я надеялся, что жена и мне предложит холодного пива, и когда этого не произошло, заподозрил, что приехал в неудачный момент. В глазах мелькала тревога.

– Все нормально? – поинтересовалась Синтия.

– Лучше не придумаешь.

– Грейс здорова?

– Говорю же, жаловаться не на что.

Успокоившись, она опять уселась и закинула ноги на ограждение. Я увидел ее сотовый, лежавший дисплеем вниз на деревянном подлокотнике. Рядом с телефоном балансировала раскрытая брошюра управления здравоохранения. «В вашем доме есть плесень?» – прочитал я заголовок.

– Можно присесть? – спросил я.

Жена указала на соседний шезлонг. Я ткнул пальцем в брошюру:

– Появились проблемы? Покажи Барни – он мигом разберется.

Синтия покосилась на брошюру и покачала головой:

– Нет, это наша новая разъяснительная кампания. В последнее время я столько разглагольствую про домашнюю плесень, что мне уже снятся кошмары: за мной гоняются грибы.

– Прямо как в фильме «Капля»!

– Там тоже были грибы?

– Да, только из космоса.

Синтия откинула голову и вздохнула.

– Дома я себе этого никогда не позволяла. Просто переводила дух в конце дня.

– Потому что у нас нет террасы с перилами, – сказал я. – Если хочешь, я построю.

– Ты? – усмехнулась жена.

Строительный опыт у меня был минимальный.

– Ну, пригласил бы кого-нибудь. С молотком я обращаюсь не очень умело, зато за письменным столом мне нет равных. Гонорары валятся, как манна с небес.

– Просто я… Дома всегда было чем заняться. А здесь приходишь домой с работы, садишься и глазеешь на проезжающие машины. Представляешь? Есть время подумать. Знаешь, что это такое?

– Да.

– Я про то, что у тебя хоть есть лето, чтобы передохнуть.

Она была права. Преподаватель имеет июль и август на подзарядку батарей. А Синтия, несмотря на то что работала на город столько лет, имела право лишь на две недели ежегодного отпуска.

– Это и есть мои каникулы: час в конце каждого дня, когда я тут сижу и бездельничаю.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Отлично, если это тебе помогает.

Она повернула голову и уставилась на меня:

– Не вижу, чтобы ты был очень счастлив.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Я уже не знаю, что для меня хорошо, а что нет. Вот сижу здесь и думаю, что сбежала подальше от источника своей тревоги, от всех этих скандалов и препирательств дома с Грейс, а потом понимаю, что причина во мне самой. От себя не убежишь.

– У Гаррисона Кейлора есть рассказ о пожилой паре, которая никак не может поладить и размышляет, не поехать ли в отпуск, а муж говорит: «Зачем платить столько денег за несчастье где-то в другом месте, когда я прекрасно могу быть несчастным дома?»

Синтия нахмурилась:

– По-твоему, мы – пожилая пара?

– Суть не в этом.

– Я перебралась сюда не навсегда, – произнесла она, повысив голос: Барни перешел со своей косилкой на лужайку перед домом. На нас пахнуло свежескошенной травой. – Дай поблаженствовать еще несколько дней!

Как ни хотелось мне, чтобы жена поскорее вернулась домой, я не собирался торопить ее. Пусть сначала как следует подготовится.

– Что ты сказал Терезе? – спросила Синтия.

Тереза Моретти приходила к нам раз в неделю убираться. Лет пять назад, когда мы с Синтией так заработались, что оказались не в силах исполнять элементарные домашние обязанности, нам пришлось искать уборщицу. Так появилась Тереза. Хотя летом я бывал свободен и вполне мог бы справиться с уборкой сам, Синтия считала, что было бы несправедливым не занимать Терезу работой в июле-августе. «Ей нужны деньги», – объясняла она.

Обычно я с Терезой не сталкивался – пропадал в школе. Но шесть дней назад я находился дома, когда услышал, как она вставляет ключ в замочную скважину с внешней стороны. Тереза оказалась глазастой. Заметив отсутствие губной помады и других вещей Синтии, в том числе халата на стуле в нашей спальне, она осведомилась, не уехала ли моя жена.

Теперь, сидя с Синтией на террасе, я сказал:

– Я объяснил ей, что ты решила немного побыть одна. Казалось бы, достаточно, но ей понадобилось выяснить, где ты, поеду ли я к тебе, поедет ли Грейс, как долго мы намерены отсутствовать…

– Терезу беспокоит, как часто ей теперь к нам приходить: раз в неделю или раз в месяц.

– Она придет завтра. Я ее успокою, – пообещал я.

Синтия поднесла к губам бутылку.

– Ты знал этих учителей? – спросила она.

Несколько дней назад в миле отсюда двоих пенсионеров, бывших учителей, нашли убитыми у них в доме. Насколько я понял из прочитанного и увиденного по телевизору, полиция находилась в недоумении. Расследование поручили детективу Роне Уидмор, с которой мы столкнулись семь лет назад. Она говорила, что мотив двойного убийства остается неясен, подозреваемые отсутствуют. Во всяком случае, местная полиция не называла имен.

Мысль, что супруги-пенсионеры, никак не связанные, насколько известно, ни с какой преступной деятельностью, убиты в их собственном доме, повергала Милфорд в шок. Ведущие теленовостей уже называли это «летом страха».

– Никогда с ними не сталкивался, – ответил я. – Мы преподавали в разных школах.

– Ужас-то какой! Неужели их убили без всякой причины?