Они помогают старику, чья жена страдает болезнью Альцгеймера, ценить те славные времена, когда она еще помнила его.

Они помогают забытым почувствовать себя ценимыми, некрасивым – прекрасными, растерянным – понятыми, сломленным – цельными.

Что же они делают?

Как Мали сказал про учителей, они делают больше, чем многие люди за всю свою жизнь.

Они делают этот мир лучше.

Они носят на себе ярлыки, навешанные миром, – «бродяга», «неудачник», «уголовник», «алкоголик», «проститутка», – пока не встретятся с Ларри Петрасом и не обнаружат, что эти ярлыки – абсолютная неправда.

Лишь немногие из людей, входящих в двери Вестсайдского католического центра в Кливленде, производят хорошее впечатление. Они мямлят, прося денег. Источают ароматы вчерашнего дешевого пойла. Носят неделями не стиранную одежду.

Ларри, которому было 76 лет в момент нашего знакомства, ничего этого не видел, когда стал работать волонтером в кливлендском агентстве по вторникам и четвергам. Стопроцентное зрение Ларри куда-то исчезает, когда речь идет о бедных. Он не видит ни грязи, ни неудач, ни позора.

Стоит ему поднять свои бифокальные очки на лоб над серыми, как море, глазами – и вот он уже стоит лицом к лицу с любимыми сыновьями и дочерями Господа нашего.

– Я исхожу из того, что думает о них Бог, – говорил он. – Бог никогда не сожалеет ни об одном из своих творений.

Когда Ларри более десяти лет назад впервые пришел на волонтерскую работу, он сортировал одежду. Потом однажды кто-то попросил его помочь написать резюме. А вскоре у Ларри отбоя не было от таких же просителей. Ему придумали прозвище: Человек-Резюме. На дверях центра даже вывесили объявление, советовавшее людям обращаться к Ларри, если им понадобится такая услуга.

– Резюме – как этикетка на жестяной банке. Оно рассказывает о человеке, кто он такой, что есть у него внутри, что он может предложить, – говорил Ларри голосом настолько тихим, что мне пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его.

Этот старик с похожими на младенческий пух тонкими седыми волосами и черными бровями, которые нависают над глазами подобно толстым вопросительным знакам, не просто сидит за столом, собирая историю рабочих мест и соответствующих им дат. Он копает глубже, задавая вопросы: «Чего вы добились на этом месте? О чем вы мечтаете? На что надеетесь? Какие у вас есть увлечения?»

– В жизни человека всегда есть что-нибудь скрытое, что-то такое, о чем никто никогда не спрашивал, – пояснил он.

Ларри никогда не допытывается, почему или как бедняк стал бедняком.

– Общество и без того заставляет их терзаться чувством вины, – пожимает он плечами. Ларри выслушивает людей уважительно, как священник, принимая все, в чем они считают необходимым признаться, и дает отпущение грехов в каждом объятии.

Он отыскивает скрытую ценность каждой потерянной души, которая входит в его дверь, потому что натренировал себя видеть эту ценность. Когда ищешь хорошее в каждом человеке, ты не просто находишь это хорошее, но и приумножаешь его.

Он наклонился вперед, опершись локтями о колени в вытертых голубых джинсах, чтобы шепотом рассказать мне историю о женщине, которая злоупотребляла алкоголем с самого детства, но теперь вышла замуж и стала трезвенницей.

– Вы не поверили бы в эти истории, – качал он головой. – Жизнь, полная проституции, инцеста, побоев. «Фонари» под глазами, сломанные челюсти.

Нет такого человека, на которого Ларри мог бы махнуть рукой. «Пока человек жив, всегда есть надежда» – это его кредо.

Ларри говорит каждому, что он хороший человек, и просит его быть таким, каков он во мнении Бога. Он собирает давно утраченные крохи их личностей. Один 45-летний мужчина выполнял только низкооплачиваемую работу: убирал бейсбольное поле команды Cleveland Indians («Кливленд Индианс»), был мойщиком посуды и кондуктором в автобусе. А Ларри выяснил, что он окончил колледж и всегда хотел быть учителем.

В рубрике «Личная цель» в резюме Ларри написал: «Я хотел бы продолжить работу в колледже и стать учителем».

Нет такого человека, на которого Ларри мог бы махнуть рукой. «Пока человек жив, всегда есть надежда» – это его кредо.

Ларри выяснил, что один из его клиентов работал волонтером в центре по борьбе с голодом, и вписал это в его резюме. Другой мужчина некогда работал в химчистке, и под началом у него было десять работников. Ларри научил его говорить о себе: «Я был ответственным за…» – а не просто «я работал там-то и там-то».

Ларри не только пишет, что человек был оператором штамповального пресса. Он упоминает, что производительность его труда достигала 500 деталей в час, что пресс весил 600 тонн, что человек отрабатывал 12-часовые смены. «Надо же, сколько у вас навыков!» – восклицает Ларри, взволнованный каждой крупицей «золота», которую ему удается найти в очередном клиенте.

Что, если ты направишь свое увеличительное стекло на все хорошее в тех сферах твоей жизни, которые кажутся мертвыми? На семью, из которой хочешь уйти. На работу, которая наскучила. На человека в зеркале, наконец?

Бывший менеджер по продажам в компании, производившей болты и гайки, нынешний пенсионер Ларри набирает свои заметки дома, распечатывает копии резюме и выдает их людям в красивых папках. Всякий раз, как он завершает свое дело, наградой ему становится выражение лица очередного клиента, который понимает: «Ого, я действительно кое-что собой представляю. У меня есть что предложить».

– Я подбиваю их мечтать о том, кем они могут быть, а не просто удовлетворяться своим нынешним положением. Я пытаюсь дать им надежду, – рассказывал он. – И это бесплатно.

Он отыскивает скрытую ценность каждой потерянной души, которая входит в его дверь, потому что натренировал себя видеть эту ценность. Когда ищешь хорошее в каждом человеке, не просто находишь это хорошее, но и приумножаешь его. Ларри напомнил мне одну строчку из Библии, слова Марии, когда та узнала, что беременна. «Величит душа моя Господа», – говорит Мария.

У моей души есть дурная привычка увеличивать то, что не слишком хорошо и богоугодно. Я слишком часто направляю свою внутреннюю лупу на неприятную реплику, брошенную каким-нибудь незнакомцем, и та разрастается. Или в прошлое – на учительницу, которая насмехалась надо мной в третьем классе. На подруг, которые разочаровывали меня в старшей школе. И эти раны становятся глубже. Или направляю ее в будущее – и бесконечный поток страха, тревог и беспокойства превращается в реку, которая сбивает меня с ног и уносит прочь.

Каково бы это было – заставить свою душу воистину величить Бога? Видеть добро в каждом, видеть Бога в каждом, как делает Ларри?