class="p1">На химическом заводе, где работали многие местные жители, механик Виро Романи заканчивал обедать. Был субботний день, и завод практически не работал. Сто пятьдесят человек отдыхали у себя дома, а десять ремонтников занимались профилактическим осмотром оборудования.

Здесь находилось вспомогательное производство одной из самых больших в мире фармацевтических компаний Хоффман — Ля-Рош.

В этот день химический реактор завода был заглушен. Но Виро Романи и его товарищи, сидевшие за чашкой кофе в столовой, вдруг услышали громкий хлопок, за которым последовал жуткий пронзительный свист. Рабочие выбежали наружу и увидели, как через предохранительные клапаны, установленные в верхней части аппарата, под огромным давлением вырывается смертоносный газ диоксин.

В течение нескольких минут с неба, словно снег, густо сыпались частицы химиката, а воздух наполнился едким запахом хлорина. Рабочие открыли аварийные краны, и в реактор хлынула холодная вода. Но в это время уже сформировавшееся облако медленно поплыло над сельской местностью, отправляясь в свое зловещее путешествие. Людей, сидевших под навесами уличных кафе или готовящихся к обеду дома, вдруг охватили приступы кашля. Из глаз посыпались слезы. Позже, когда облако ушло, все стали жаловаться на головные боли и тошноту. Тягучий и едкий запах висел в воздухе.

Почему это случилось?

Сразу же после взрыва представители администрации завода начали устанавливать причину аварии. Первый вывод: в предыдущие дни температура химической реакции была несколько завышена, а инструкция по режиму охлаждения не выдерживалась.

Чтобы решить проблему безопасности, большинство компаний, пользуясь типовыми предохранительными клапанами, такими же как и на заводе в Севесо, дублируют их на огромные запасные емкости. Эти емкости принимают при авариях смертельный яд, не давая ему вырваться в атмосферу. Но в Севесо таких запасных емкостей не было, а предохранительный клапан не только отказал в критический момент, но вдобавок был установлен на вытяжной трубе, ведущей на крышу. В результате всего этого и произошла утечка газа.

Скрытая информация

Трагические последствия случившегося начали проявляться уже через три-четыре дня. К среде амбулатории Севесо переполнили заболевшие люди. Среди них было много детей, страдающих от сыпи и гноящихся нарывов. Они жаловались на боли в спине, слабость и тупые головные боли.

Пациенты рассказывали докторам, что животные и птицы в их дворах и садах начали внезапно умирать. Один старик видел на своем газоне трех погибших малиновок. Собаки и кошки, выйдя из домов на улицу, падали замертво. Плантации помидоров и кукурузные поля как будто выгорели, растения высыхали и скручивались. На пастбищах пораженный скот мучился от жидкости, вытекающей из ушей и глаз. Погибли тысячи кур, их трупы разлагались на летнем солнцепеке.

Врачи, не получившие никакой информации от владельцев завода, терялись в догадках. Поверить во внезапную катастрофу было трудно. Никто не слышал сильного взрыва, не видел бушующего огня. Словом, не было ничего такого, что могло бы стать сигналом тревоги, о чем тут же сообщили бы по радио или по телевидению. А поскольку молчала ни о чем не подозревающая общественность, хранили молчание и боссы компании.

И только в пятницу, когда двухлетний ребенок был положен в больницу с огромным количеством волдырей и нарывов, мэры Севесо и соседнего городка Меда вынудили представителей завода ответить на некоторые вопросы.

Владельцы компании с неохотой сообщили, что по их просьбе образцы почвы исследовали швейцарские ученые и предложили запретить употреблять в пищу местную продукцию, а вокруг города расставить предупредительные щиты.

На следующий день было госпитализировано еще восемнадцать детей, и жителей Севесо охватила паника.

Теперь с неба мертвые птицы сыпались целыми стаями. Животные получали смертельные дозы отравления гораздо быстрее, чем люди, потому что они ели траву, пили дождевую воду и в целом были гораздо ближе к ядовитым осадкам диоксина. А врачи, полагаясь на информацию компании, лечили своих пациентов от отравления трихлорфенолом, который в миллион раз менее токсичен, чем диоксин.

Журналистское расследование

Миланский репортер Бруно Амбрози, химик по образованию, установил, что авария на заводе сопровождалась выбросом диоксина.

Таким образом, он с горечью открыл, что произошло на самом деле.

Миланская газета писала по этому поводу: "Это один из самых сильнодействующих мелкомолекулярных токсинов, известных человеку. Мышьяк и стрихнин по сравнению с ним ничто.

Диоксин поражает печень и почки, а также является "мутагенным", то есть способным менять химический состав хромосомы, что ведет к заболеванию раком и вызывает дефекты у детей уже в утробе матери".

Амбрози разоблачил официальную версию. Да и швейцарские ученые подтвердили то, что он уже знал, — произошла массированная утечка диоксина, который проник в почву и в атмосферу, вызвав катастрофические последствия.

Чрезвычайное положение

Аварийный центр разместился в начальной школе, и для работы в нем были мобилизованы все местные врачи, сестры и санитарки.

Через восемь дней после начала бедствия итальянское правительство объявило чрезвычайное положение.

Министр здравоохранения провинции Ломбардия Виктория Риволта начала сопоставлять данные на огромной карте, стараясь определить, где теперь облако и сколько диоксина попало на землю и в атмосферу.

В субботу 24 июля началась полная эвакуация из "зоны А". В соответствии с картой Риволты в этом районе больше всего пострадали от заболеваний люди, здесь же наблюдался и самый сильный падеж скота.

Двести семей выехали из зоны, вокруг которой были расставлены полицейские кордоны и заставы карабинеров. Территория в шесть квадратных миль была огорожена колючей проволокой. Затем в зону вошли люди в защитных комбинезонах, чтобы уничтожить оставшихся животных. Вдобавок к десяти тысячам, отравленным диоксином, было убито еще свыше пятидесяти тысяч животных.

Страх остается

Дерматолог Уолкер, которой уже доводилось лечить рабочих в случаях заражения диоксином, сказала, что первые последствия трагедии проявятся дней через двадцать. Людей охватили страх и неуверенность.

Тысячи и тысячи исследований, проводимых над заболевшими людьми, помогли определить степень отравления: высокую, среднюю и низкую категории риска. Итальянское правительство, боясь появления на свет детей-уродов и калек, разрешило в районе загрязнения аборты. За два года тысячи тонн зараженной почвы были вывезены из зоны и захоронены в бетонных могильниках, тысячи тонн растений и семьдесят тысяч трупов животных сожжены.

Беженцев переместили во временные поселения, компенсировали материальные потери и пообещали выделить жилье, эквивалентное тому, которое они оставили в зоне.

Большинство из эвакуированных 736 семей в итоге вернулись в свои дома, но 256 жителям навсегда запретили появляться в "зоне А", где уровень концентрации диоксина оказался наивысшим.

Три года спустя итальянский парламент подвел итоги расследования катастрофы. В докладе говорилось, что завод не был готов к выпуску трихлорфенола с точки зрения обеспечения безопасности, что представители компании выжидали двадцать семь часов после выброса газа и не удосужились поставить в известность