– мачеха моих дочек, – ответил Павлюк. – Но она воспитала их, как родных. Мы поженились, когда Валерии не было и десяти.

– Горе-то какое, Сережа, – всхлипнула Светлана, пряча лицо на плече мужа. – А мы все надеялись, что найдут ее живую да невредимую. Кто же нашу девочку убил?

– Это и предстоит выяснить следствию, – ответил Тамерлан. – Поэтому я прошу вас хорошенько вспомнить дни, последовавшие за исчезновением вашей дочери. Может, вам кто-то звонил и что-то требовал? Меня интересует все, что касается вашей дочери: ее привычки, друзья, знакомые.

Разговор с родителями убитой не дал следователям никакой информации. На поверку оказалось, что толком о Валерии они не знали ничего: ни как она проводила свободное время, ни с кем дружила в школе или вне ее. Может, Ксения, сестра жертвы, будет более откровенной? Тамерлан вынырнул из своих мыслей и спросил Женю:

– Жень, а ты с этой Ксенией со студенческих лет связь не поддерживала?

– Почему не поддерживала? Мы, конечно, почти не видимся, но с праздниками друг друга всегда поздравляем и болтаем иногда в соцсетях.

– А про сестру ее не разговаривали, когда та пропала? – оживился Тамерлан.

– Да нет, – пожала Женя плечами. – Я Ксюше написала пару слов, выражая сочувствие. Ну и все в таком духе, – Женя неопределенно махнула рукой. – Ты же знаешь, я не мастак в соболезнованиях или поздравлениях.

Женя бросила взгляд на часы, висевшие на стене, и встала. Пора было собираться на работу. Она сгребла тарелки со стола и сгрузила их в раковину. Тамерлан, задумавшись, попивал кофе.

– Вечером посуду помою. Некогда сейчас, – засуетилась Женя. – Побегу переодеваться.

– Я помою, – кивнул ей Тамерлан.

Она насмешливо приподняла бровь.

– Это что-то новенькое, товарищ старший следователь. Тебе явно от меня что-то нужно.

Он засмеялся.

– Не проведешь тебя, моя профессорша.

Женя остановилась в дверях и в ожидании посмотрела на мужа. Он ей подмигнул.

– Ага, – поняла Женя. – Ты ведь не просто так меня про Ксюшу расспрашивал. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Не зря ты, Евгения Георгиевна, в таком юном возрасте докторскую защитила. Все-то ты понимаешь.

– А как же твое утверждение, что нельзя непрофессионалам участвовать в расследовании? – язвительно спросила Женя. В голосе ее слышалось торжество.

– А ты и не будешь участвовать, просто пообщаешься с Ксенией. Посочувствуешь ей, ну и между делом расспросишь про отношения внутри семьи.

– Между делом, значит?

– Ну да, – Тамерлан допил последний глоток кофе и поднялся. Закатав рукава свитера, он пустил воду в раковине.

– Думаешь, помоешь раз посуду, и я стану послушной женушкой? – засмеялась Женя.

– Станешь, милая, станешь. Тебе ведь самой ох как хочется мне помочь.

– Хочется, – не стала она скрывать. – Только посуду тебе придется мыть хотя бы через день.

– Обещаю, Евгения Георгиевна, что буду мыть ее хоть каждый день.

– Жаль, что я не включила диктофон, чтобы это записать, – засмеялась Женя и, чмокнув мужа в небритую уже дня три щеку, сказала: – Побрейся, Тамерлан Ниязович.

Женя вышла из кухни и уже из прихожей крикнула:

– Все, я побежала на работу, а Ксюше позвоню сегодня-завтра.

– Спасибо, Женя, – отозвался Тамерлан.

– Пожалуйста, товарищ старший следователь.

Тамерлан не думал, что разговор Жени с сестрой убитой девочки даст следователям что-то существенное, но, может быть, поможет составить представление о членах семьи Павлюк и отношениях внутри. Вряд ли это как-то сдвинет их расследование, но начинать с чего-то было нужно, потому что изучение материалов дела об исчезновении школьницы, а также беседа с ее отцом и мачехой не дали ровным счетом ничего, как не дал и повторный опрос свидетелей, что видели Валерию Павлюк на остановке в день ее исчезновения. Прошло три с лишним месяца, и люди уже, конечно, мало что помнили, тем более не могли рассказать о каких-то новых, упущенных ранее деталях. Не дело, а сплошное белое пятно, в котором нет ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Тамерлан мотнул головой и принялся вытирать только что вымытую посуду.

***

Договориться о встрече с бывшей однокурсницей Ксюшей у Жени получилось только на пятницу. Сначала Женя хотела встретиться с девушкой как можно раньше, чтобы не откладывать разговор надолго, но выяснилось, что в среду состоялись похороны погибшей Валерии Павлюк. Женя позвонила с соболезнованиями и, как бы невзначай, спросила, не хочет ли Ксюша повидаться, хотя была уверена, что получит отказ. Однако Ксюша согласилась.

Девушки встретились в небольшом кафе. Ксюша выглядела уставшей, но не была убита горем, как опасалась Женя.

– Ну, Коршунова, рассказывай, что у тебя да как? – улыбнувшись, спросила Ксюша, едва Женя присела за столик.

– Да все как обычно, – махнула рукой Женя. – Лекции, статьи, студенты, экзамены. С той только разницей, что я теперь не Коршунова, а Нургалиева.

– Точно, я совсем забыла, что ты замуж вышла. Нургалиева, значит, – протянула Ксюша и вдруг вскинула на Женю удивленный взгляд. – Подожди-ка. Отец на похоронах Леры говорил, что убийством сестры занимается следователь по фамилии Нургалиев… Имя еще какое-то у него труднопроизносимое.

Женя мысленно прокляла себя за то, что ляпнула про замужество и смену фамилии, но отступать и врать, выкручиваясь, было уже поздно.

– Тамерлан Ниязович его имя, – удрученно сказала Женя.

– Значит, твой муж ведет дело об убийстве моей сестры? – медленно проговорила Ксюша.

Женя кивнула, чувствуя, как лицо залил румянец.

– И значит, ты не просто так решила со мной встретиться, – поняла Ксюша.

– Извини, Ксюш. Ты знаешь, я не умею врать, – затараторила Женя. – Тамерлан действительно попросил меня поговорить с тобой неофициально, расспросить про Валерию и вообще.

– А что же, полиция сама теперь не в состоянии свидетелей опрашивать? – саркастично спросила Ксюша.

– В состоянии, просто… Просто муж подумал, что раз мы знакомы, то со мной ты будешь более откровенна, чем со следователями. Разговор с твоим отцом и мачехой – тому подтверждение.

– Представляю, – поморщилась Ксюша. – Света у нас та еще актриса. На похоронах такую истерику закатила, что сам бы Станиславский восхитился ее актерским мастерством.

– Хочешь сказать, что она не так переживает из-за смерти Валерии, как хочет показать? – осторожно поинтересовалась Женя.

– Нет, конечно, с чего бы ей переживать? Мы с Лерой ей были никто.

Женя удивленно уставилась на Ксюшу.

– А твой отец утверждает, что Светлана вырастила вас как родных.

Тут Ксюша не выдержала и истерично расхохоталась.

– Да уж, папочка и не такого вам наговорит.

К их столику подошла официантка и поставила перед Женей чашку дымящегося эспрессо, а перед Ксюшей – капучино. Ксюша тут же сделала большой глоток, обожглась, ойкнула и прижала к губам салфетку. Женя с тревогой всматривалась в лицо подруги.