Так, например, уже через месяц после окончания работы съезда, 27 марта 1956 года, советский представитель внес для рассмотрения Подкомитетом Комиссии ООН по разоружению предложения об ограничении и сокращении вооружений обычного типа и вооруженных сил всех государств. Предложения эти, в частности, предусматривали сокращение под международным контролем армий СССР, США и КНР до 1–1,5 миллиона человек, Англии и Франции — до 650 тысяч военнослужащих, армий остальных стран — до 150 тысяч, а также прекращение испытаний ядерного оружия, уменьшение военных бюджетов.

Но, к сожалению, эти и иные мирные инициативы СССР, включая масштабное сокращение вооруженных сил в 1955–1960 годах, не были адекватно оценены ведущими зарубежными государствами.

Ни в коей мере не желая умалять международное значение внешнеполитических инициатив Советского Союза, обнародованных на XX съезде КПСС, все-таки подчеркнем, что наибольший интерес, а также оживленные, порой жесткие дискуссии и полярные оценки как в нашей стране, так и за рубежом все же вызывали тогда (да и вызывают поныне) вопросы внутренней политики.

В Отчетном докладе ЦК КПСС съезду о критике культа личности Сталина и порожденных им ошибках в государственном строительстве и управлении говорилось лишь в третьей части, да и то достаточно обтекаемо.

В частности, Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв подчеркивал:

«Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия, которая пыталась вывести органы государственной безопасности из-под контроля партии и Советской власти, поставить их над партией и правительством, создать в этих органах обстановку беззакония и произвола. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работников и рядовых советских граждан.

Центральный комитет проверил так называемое Ленинградское дело и установил, что оно было сфабриковано Берия и его подручными для того, чтобы ослабить ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры. Установив несостоятельность Ленинградского дела, Центральный Комитет партии проверил и ряд других сомнительных дел».

Сразу отметим, что здесь, как и в некоторых других местах доклада о культе личности Сталина, Хрущёв допускает неточности, поскольку инициатором Ленинградского дела являлся не Берия, а секретарь ЦК КПСС Г. М. Маленков. Продолжим, однако, цитирование Отчетного доклада съезду:

«ЦК принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального комитета невинно осужденные люди были реабилитированы. Из всего этого ЦК сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль партии и правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Полностью восстановлен в своих правах и усилен прокурорский надзор.

Необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнет на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекали малейшее проявление беззакония и произвола.

Следует сказать, что в связи с пересмотром и отменой ряда дел у некоторых товарищей стало проявляться известное недоверие к работникам органов государственной безопасности. Это, конечно, неправильно и очень вредно. Мы знаем, что кадры наших чекистов в подавляющем своем большинстве состоят из честных, преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам.

Нельзя забывать, что враги всегда пытались и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Наивным было бы полагать, что теперь враги оставят свои попытки всячески вредить нам. Всем известно, что подрывная деятельность против нашей страны открыто поддерживается и афишируется реакционными кругами ряда капиталистических государств. Достаточно сказать, что США выделяют, начиная с 1951 года, сто миллионов долларов ежегодно для подрывной деятельности против социалистических стран. Поэтому мы должны всемерно поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности».

Перед органами КГБ СССР в Отчетном докладе ЦК КПСС ставилась задача «бдительно следить за происками тех кругов, которые не заинтересованы в смягчении международной напряженности, своевременно разоблачать подрывные действия противников мира и безопасности народов, принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечивающем безопасность нашего социалистического государства».

Главным же событием XX съезда, придававшим ему не только поистине всемирно-историческое значение, но и некоторую таинственно-детективную составляющую, явился закрытый, предварительно не обозначенный в повестке дня доклад Н. С. Хрущёва о культе личности Сталина, который Первый секретарь сделал уже после окончания работы съезда, 25 февраля 1956 года.

Вкратце познакомим читателей с некоторыми положениями этого исторического документа.

Как уже упоминалось, при подготовке текста доклада Хрущёв опирался на материалы, представленные в ЦК КПСС прокуратурой СССР, КГБ при Совете министров СССР, комиссией П. Н. Поспелова и А. Б. Аристова, а также Комитетом партийного контроля ЦК КПСС.

Надо сказать, что доклад комиссии П. Н. Поспелова и А. Б. Аристова, представленный в Президиум ЦК КПСС в январе 1956 года, потряс узкий круг его избранных читателей: даже наиболее осведомленные, самые «многолетние» члены высшего партийного руководства страны до этого момента вряд ли имели ясное представление о подлинной картине репрессий. Но они, естественно, не горели желанием обнародовать вскрывшиеся факты, резонно полагая, что в этом случае неизбежно возникнут вопросы об их личной осведомленности и участии.

Каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовался Хрущёв, предлагая предать гласности открывшиеся членам Президиума ЦК обстоятельства, но это, бесспорно, было мужественное и принципиальное политическое решение.

Убеждая своих коллег по партийному руководству, Хрущёв говорил:

«Когда от бывших заключенных партия узнает правду, нам скажут: позвольте, как же это — состоялся Двадцатый съезд и там нам ни о чем не рассказали?! Сказать, что мы ничего не знали, будет ложь: ведь мы теперь знаем обо всем правду: и о репрессиях, ничем не обоснованных, и о произволе Сталина».

Возражая, бывший нарком обороны К. Е. Ворошилов предупреждал о неминуемых последствиях: «Слухи о том, что происходило при Сталине, станут достоянием гласности, и тогда от нас потребуют ответа. Как мы сможем объяснить, что мы делали при Сталине?!»

Все же большинство членов Президиума ЦК проголосовало за то, чтобы с соответствующим докладом выступил персонально Хрущёв.

Никита Сергеевич был прав, говоря о том, что «большинство слушателей впервые узнало правду о трагических событиях: делегаты были поражены рассказом о зверствах, которые были совершены по отношению к заслуженным людям, старым большевикам и молодежи… Это была трагедия для партии и для делегатов съезда».