Через несколько минут тело гнолла перестало биться.

Дзирт перестроил зрение для восприятия инфракрасного спектра. Ночное зрение позволяло ему различать градации тепла так же ясно, как предметы при свете дня. И вот теперь его глаза видели яркое сияние клинков, согретых свежей кровью, и растерзанные тела гноллов, тепло которых разливалось в холодном воздухе.

Он пытался отвести взгляд, хотел обследовать тропу, по которой Гвенвивар унеслась в погоню за пятым гноллом, однако его глаза то и дело возвращались к трупам гноллов и к обагренным кровью клинкам.

– Что же я наделал? – громко спросил Дзирт.

Он действительно еще не понял этого. Гноллы говорили об убийстве детей, и эта мысль пробудила в Дзирте ярость, но что было ему известно о раздоре между гноллами и людьми из селения? Возможно, люди, и даже человеческие дети, были настоящими чудовищами? Может быть, они напали на селение гноллов и беспощадно их убивали? Может быть, гноллы хотели нанести ответный удар, потому что у них не было выбора, потому что они были вынуждены защищаться?

Дзирт убежал от ужасного зрелища на поиски Гвенвивар, надеясь догнать пантеру прежде, чем она умертвит пятого гнолла. Если бы ему удалось найти гнолла и поймать его, он смог бы получить ответы на некоторые мучившие его вопросы.

Его бег был быстрым и грациозным; когда он пробирался сквозь заросли, обступившие тропу, слышался только легкий шорох. Он без труда обнаружил следы, оставленные бегущим гноллом и, к своему ужасу, убедился, что Гвенвивар тоже не сбилась со следа. Добежав наконец до узкой рощицы, Дзирт был совершенно уверен, что поиск окончен. И все-таки его сердце екнуло, когда он увидел пантеру, развалившуюся рядом со своей последней жертвой.

Гвенвивар с любопытством глядела на поспешно подбегавшего дрова.

– Что же мы наделали, Гвенвивар? – прошептал Дзирт.

Пантера наклонила голову, словно не понимая.

– Кто я такой, чтобы выносить приговор? – продолжал Дзирт, обращаясь больше к самому себе, чем к пантере. Отвернувшись от Гвенвивар и мертвого гнолла, он направился к кусту с густой листвой, чтобы обтереть кровь со своих клинков. – Гноллы не нападали на меня, хотя я был целиком в их власти, когда они обнаружили меня в ручье. А я отплатил тем, что пролил их кровь!

С этими словами Дзирт повернулся к Гвенвивар, словно ожидая и даже надеясь, что пантера начнет бранить его, осуждать и обвинять. Гвенвивар не сдвинулась ни на дюйм, и ее круглые глаза, поблескивающие в ночной мгле зеленоватым золотом, не сверлили Дзирта и не предъявляли ему никаких обвинений.

* * *

Он начал было возражать, желая упиться своей виной, но ему так и не удалось пошатнуть спокойного одобрения Гвенвивар. Когда они вдвоем блуждали по дебрям Подземья, когда Дзирта охватывали безумные и дикие желания, превращавшие убийство в наслаждение, Гвенвивар иногда отказывалась повиноваться ему и даже возвращалась на Астральный уровень, хотя Дзирт ее не отпускал. Но сейчас пантера не выказывала желания оставить его и не проявляла ни малейших признаков разочарования. Она поднялась на ноги, стряхнула грязь и щепки с блестящей черной шерсти и ткнулась носом в Дзирта.

Постепенно Дзирт расслабился. Он еще раз обтер клинки, на этот раз о густую траву, и убрал их в ножны, а затем благодарно положил. руку на огромную голову Гвенвивар.

– Слова обнаружили их порочность, – прошептал дров, чтобы утешить себя. А их намерения вынудили меня действовать.

Его рассуждениям недоставало убедительности, но Дзирту было просто необходимо поверить в них. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и заглянул себе в душу, чтобы обрести необходимую силу. Вспомнив, что Гвенвивар уже долгое время находится с ним и нуждается в отдыхе на Астральном уровне, он потянулся к маленькому мешочку, висящему на боку.

Не успел Дзирт вытащить из мешочка ониксовую фигурку, как пантера подняла лапу и выбила фигурку из его руки. Он удивленно взглянул на Гвенвивар, и огромная кошка тяжело привалилась к нему, чуть не сбив его с ног.

– Мой верный друг, – сказал Дзирт, сообразив, что усталая пантера хочет остаться с ним. Он вытащил руку из мешочка, опустился на одно колено и крепко обнял Гвенвивар. А потом они бок о бок зашагали прочь от рощицы.

Этой ночью Дзирт совсем не спал; он смотрел на звезды и размышлял.

Гвенвивар чувствовала его тревогу и оставалась рядом от восхода до захода луны, а когда Дзирт отправился встречать утреннюю зарю следующего дня, утомленная Гвенвивар побрела рядом с ним. Они нашли каменистый гребень в предгорьях и сели, чтобы полюбоваться предстоящим зрелищем.

Внизу, в фермерском селении, гасли последние огоньки в окнах. Небо на востоке порозовело, затем стало пурпурным, но Дзирт думал о другом. Его взгляд не отрывался от далеких фермерских домиков; его мозг пытался воссоздать повседневную жизнь этого незнакомого сообщества и найти какое-нибудь объяснение событиям предыдущего дня.

Он знал, что эти люди были фермерами и к тому же усердными тружениками, потому что многие из них уже вышли на свои поля. Хотя эти обстоятельства и обнадеживали, Дзирт вряд ли мог с уверенностью утверждать, что подобным поведением отличается вся человеческая раса.

Когда дневной свет щедро разлился по небу, осветив деревянные постройки селения и широкие поля злаков, Дзирт принял решение.

– Я должен узнать побольше, Гвенвивар, – тихо сказал он. – Если я. если мы останемся в этом мире, нам нужно научиться понимать образ жизни наших соседей.

В подтверждение своих слов Дзирт кивнул. Тому, что он неспособен равнодушно наблюдать за происходящим на поверхности, уже имелось доказательство, и не из приятных. Совесть часто побуждала Дзирта к действию, он не мог противиться ее зову. Но все же он так мало знал о народах, населявших этот край, что невольно мог впасть в заблуждение и навредить, тем самым сокрушая принципы, которые всегда защищал.

Дзирт прищурился от утреннего света, всматриваясь в далекое селение в поисках хоть какого-то ответа.

– Я пойду туда, – сказал он пантере. – Я пойду, чтобы наблюдать и учиться.

* * *

Все это время Гвенвивар сидела не шевелясь. Дзирт затруднялся сказать, одобряет пантера его намерения или нет и понимает ли она их вообще. Однако на этот раз Гвенвивар не стада мешать, когда он потянулся за фигуркой из оникса.

Несколько секунд спустя огромная пантера уже неслась по соединявшему уровни туннелю в свой астральный дом, а Дзирт двинулся по тропе, ведущей к селению, где его ждали ответы на вопросы. Он остановился только один раз, у тела мертвого гнолла, и взял его плащ. Воровство заставило Дзирта содрогнуться, но ночной холод напомнил ему, что утрата пивафви может обернуться большой неприятностью.

Сведения о людях и их обществе, которыми располагал Дзирт, были весьма ограниченными. Обосновавшись глубоко в недрах Подземья, темные эльфы почти не имели связей с поверхностью и не интересовались ее обитателями. Единственный раз за всю свою жизнь в Мензоберранзане Дзирт слышал о людях во время обучения в Академии, когда провел шесть месяцев в Магике, школе магов. Наставники предупредили тогда школяров-дровов, чтобы они никогда не пользовались магией так, «как это сделали бы люди», подразумевая опасное безрассудство, часто свойственное расам с коротким сроком жизни.