Богдан смотрит в мои глаза так сосредоточенно, будто я одна из целей на его мишени и он стремится попасть точно в яблочко, и сам факт того, что именно я в данный момент обласкана его вниманием, наполняет моё сердце странным, новым чувством. 

Я вовсе не считала себя гадким утенком, который раньше не имел дела с парнями. К моему собственному сожалению, это весьма далеко от истины, потому что один индивид не давал мне прохода ещё со школы и отваживал всех мальчишек от меня. 

Общение с тем, кого отец называет моим женихом, научило меня лжи, изворотливости и лицедейству. Почти всю жизнь я стремилась получить похвалу отца и шла на любые уловки, чтобы бы угодить ему, а это возможно лишь при том условии, что я буду с Игорем. 

Мне было невдомёк, что такого он во мне нашёл, потому что я всегда считала, что я совершенно обыкновенная, среднестатистическая девушка: я не красавица, всего лишь симпатичная девчонка, я не обладаю особенной харизмой и не притягиваю взгляды, меня сложно выделить из толпы, но, на мою беду, Игорь упорно считал, что я должна быть его. 

Несмотря на моё абсолютное к нему равнодушие, он никак не мог переключить своё внимание на любую другую девушку, впрочем, речь шла лишь о серьёзных отношениях. О том, что он развлекается на стороне, я была прекрасно осведомлена, только вот это меня нисколько не волновало, наоборот, вселяло веру в то, что когда-нибудь он от меня отстанет. Игорь же пытался намеренно разжечь мою ревность, рассказывая о своих похождениях и обещая, что после женитьбы всё закончится, ведь эти милосердные девушки дают ему то, в чем имею наглость отказывать я. 

Сначала я не скрывала своего равнодушия, но оно вызывало у молодого человека такой приступ агрессии, что мне пришлось найти в себе крупицы актёрского таланта, чтобы изобразить это неизвестное для меня чувство. Чтобы лишний раз не слышать оскорбления в свой адрес, я подстраивалась под «жениха», изображая интерес к нему и его жизни, и Игоря это будто удовлетворяло, хотя я была убеждена, что он отлично понимает глубину моих чувств к нему – совершенно плоскую. 

Скуратов всего парой слов выбивает почву из-под ног, а из моей головы на мгновение вылетают мысли о том, что скоро перерыв между пар закончится и нужно возвращаться в стены универа, что где-то неподалёку стоит Вика и прожигает мне затылок злым взглядом, который я остро чувствую, и знаю, что добром мне это не аукнется. 

Прежде чем попрощаться, скрепя сердце отвечаю отказом на его предложение, выдумывая нехитрую ложь. Как бы мне ни хотелось кричать «да» и прыгать от радости, но жизнь заставляет меня расставлять приоритеты. На одной чаше весов стояла мимолётная встреча с предметом собственных грёз, которая, буду с собой честна, скорее всего, станет последней. С другой – те крупицы свободы, что я отвоёвывала для себя у отца. И если за эти пару минут наедине со Скуратовым я ещё смогу как-то оправдаться, то риск быть пойманной с ним вдвоём вечером, где я не смогу прикрыться учёбой и общими знакомыми, грозит мне ужасными последствиями.

По иронии судьбы даже моим самым близким друзьям моя жизнь казалась почти безоблачной. Их логика была проста и понятна. У меня есть отец, занимающий высокий пост с множеством звёздочек на погонах, благодаря которым я могла бы особо не переживать о том, как и кем устроиться на работу в нашем городе. Обширные связи моей семьи способны открыть передо мной многие двери, но только при желании отца, который также просто мог эти двери навсегда закрыть. 

А чего стоит моя замечательная мачеха. На людях ведёт себя со мной так, словно любит меня едва ли не сильнее родной дочери, и эта самая дочь – одна из популярнейших девушек университета, вокруг которой стайками вьются перспективные женихи. 

Мне было слишком стыдно открывать истину, слишком нелепо звучали бы мои жалобы, ведь в сравнении со многими у меня действительно всё прекрасно…

Реальность же была такова, что я рано лишилась матери и отец подверг меня гиперопеке, вытекающей в тотальный контроль, который с каждым годом становился всё строже и жёстче. 

В детстве я была спокойным и послушным ребёнком, ведь мне казалось, начни я плохо себя вести, это принесёт дополнительные страдания моему родителю, который был и без того раздавлен смертью любимой женщины, абсолютно позабыв о том, что его дочь тоже пережила тяжёлую утрату. Своим хорошим поведением я старалась всеми силами не огорчать его и в общем-то оказалась очень удобным маленьким человечком, настолько удобным, что по итогу он перестал считаться со мной и интересоваться моим мнением, даже когда я выросла. 

Несколько позже я поняла, что для Владислава Евстигнеева, подполковника милиции, мнение женщины вообще ничего не значит. Для него ей было отведено место на кухне, рядом с плитой и раковиной. Учёба? Да, конечно, ведь кто возьмёт в жены дуру без высшего образования. Работа? Зачем, ведь мне положено выйти замуж и работать будет муж, а я должна лишь скрашивать его будни и не мешаться под ногами.

Чем старше я становилась, тем сильнее во мне росло чувство протеста и непонимания, а вместе с ними – безысходности. Мои слова никак не влияли на отца, он считал, что ему лучше известно, где я должна учиться, с кем общаться и дружить, кого любить и чью фамилию носить. Наверное, я могла бы стерпеть почти всё. Отец раз из раза проверял границы дозволенного, а они оказались настолько тонкими, что он с лёгкостью их пробивал.

Но вопреки надеждам отца, я вовсе не планировала выходить замуж за Игоря. Одна мысль о близости с ним вызывала во мне безумный ужас, я просыпалась в ночи от кошмаров о том, будто мы женаты, а я беременна. Моя кожа покрывалась холодным потом от страха, что я не успею получить высшее образование и сбежать. Именно об этом я думала последнее время. Именно эта мысль грела моё сердце и успокаивала ум. Сбежать. Скрыться как можно дальше от своего отца и семейства Лебедевых. 

Да, очевидно, идея бредовая, ведь с таким отцом далеко я уйти не смогу, при желании он вновь вернёт меня и просто запрёт дома. Но я-то знала, что это может быть не самым строгим наказанием из тех, что уготовит мне отец, поэтому всячески отгоняла от себя страшные мысли. 

Но всё же некоторые успехи в отстаивании собственных границ у меня имелись. 

Кое-как удалось убедить отца, что дочь подполковника милиции должна учиться на юридическом факультете, а если юридический, то, конечно, самого престижного учебного заведения в регионе. Я даже не пыталась уговаривать отца отпустить меня в столицу, думаю, он чувствовал, что там потерял бы меня с концами.

Это же всего лишь учёба, заверяла я его, хотя на самом деле для меня она означала возможность найти путь к свободе. 

Правда, отец видел меня в куда более подходящей, по его мнению, для девушки специальности, которой, как нам обоим было известно, я, скорее всего, и не воспользуюсь, но рассказать друзьям, что его дочка –  будущий врач, отцу, несомненно, будет приятно. Он представлял меня в своих фантазиях студенткой медицинского университета и крайне разочаровался, когда я провалила вступительные экзамены на бюджет на выбранный им факультет. Дело здесь заключалось вовсе не в деньгах, а в факте того, что дочь Евстигнеева не стала лучшей. Планку во всех моих начинаниях он задавал самую высокую, и я должна была до неё добраться, если не хотела увидеть в его глазах очередное подтверждение бестолковости собственного пола.