к важному вопросу, волнующему русскую критику еще с XIX века, что же должно быть первичным: реальность или искусство. Стоит ли показывать на сцене жизнь реалистичной, либо стоит ее приукрашать на сцене, а затем в жизни стремиться подтягивать действительность к художественному вымыслу, которую сами выдумываем? В этом смысле балет бескомпромиссно преобразовывает жизнь и просто переворачивает всё вверх-ногами, пряча за кулисы реалистичную сверхчеловечную сложность этого вида искусства в угоду художественному замыслу. Сидя в зрительном зале, мы видим лишь красивую картинку: плавность линий и безупречность танцевальных фигур. И лишь иногда, когда затихает оркестр, из первых рядов партера можно услышать забавный тихий топот пуант, но в идеале и его слышать мы не должны. И в этом смысле концепции балета и танцев на каблуках совпадают.

Настя Юрасова

В нашей жизни было много побед.

Одна из самых важных — на Russian Respect Show. Туда можно попасть только по приглашению. То есть я победила среди лучших. Стояла проблема, как судить Frame Up, как отличить хорошее от плохого, ведь правила не прописаны. Но красоту видно, техника тоже передаёт красоту.

В какой-то момент чемпионаты стали выделять номинации, потому что хопперы просили отделить от них стрипух. Потому что судьи часто присуждали победы нам, потому что судить сложно, потому что стили такие разные. Но судьи между двумя крутыми номерами всё равно должны выбрать номер-победитель. Это решение принимать сложно, но выбор всегда на чём-то основан, пусть иногда на чём-то субъективном.

В итоге почти не осталось чемпионатов, где Frame Up может выйти наравне со всеми стилями другими, потому что его уже все выделили в отдельную категорию. Но это действительно важно, чтобы творчество было оценено в ряду других направлений.

Мы выиграли много чемпионатов, но захотелось чего-то нового, например, поставить экспериментальный Frame Up.

Мы подались на «Ключи» — мероприятие, посвящённое экспериментальному танцу. После подачи заявок отбирают всего десять команд участников. Сцена большая с возможностью выставить свет, оценивают крутые экспериментальные хореографы из России и из-за рубежа. То есть мероприятие очень крутое, оно сильно отличалось от всего остального.

На тот момент у нас не было ни одного экспериментального номера. И первый экспериментальный номер в стиле Frame Up был подготовлен специально для «Ключей» назывался «Цветы для Элджернона» по мотивам одноимённой книги. В этом номере мы впервые очень экспериментально танцевали с ненатянутыми носками, чтобы показать угнетённость.

Мы показали очень сложный концерт: вывели на сцену крысу, которая бежала в лабиринте, делали странные вещи, резали стеклом горло.

С этим номером мы прошли отбор.

На «Ключах» вообще произошло много стилевых нововведений. Например, в номере «Золушка» мы впервые встали на стрипы.

Мы победили. В это было невозможно поверить. У этого чемпионата совсем другая направленность, совсем другой уровень, и вдруг на нём главный приз берёт Frame Up.

Frame Up и танцы

на каблуках в контексте современного общества

Анна Конева

Каблук, движение, идентичность

Когда мы говорим о каблуках и Frame Up, волей-неволей попадаем в ловушку огромного числа стереотипов, большая часть которых связана с сексуальностью и разными идеями о женственности и мужественности в культуре. Эти стереотипы связаны формировались в западноевропейской культуре постепенно, они связаны с разделением мужского и женского и присвоением гендерно-однозначных ролей, которые имеют свои основания в антропологически укорененном воображаемом психики.

Исторически каблук был частью мужской верховой экипировки, затем мужского костюма в равной мере, как и женского, затем он перекочевал в женский гардероб, стал атрибутом сексуальности и превратился в фетиш. Эти смыслы мы постараемся проследить.

Обувь на платформе изначально имела функциональность: как японские гэта, так и греческие котурны позволяли ходить, не запачкав ноги грязью. Каблук тоже имел свою функцию: это была обувь верховых лучников, позволяющая зафиксировать ногу в стремени, чтобы точнее прицелиться. Каблуки впервые появились в персидской кавалерии и пришли в Европу вместе с модой на все персидское примерно в конце XVI века. Тогда сапоги на каблуках казались европейским аристократам верхом щегольства и символом изысканности. Тем более, что ходить в них по не мощеным улицам было, прямо скажем, сильно затруднительно. Так что непрактичность этой обуви стала признаком статуса. В эпоху барокко, как и при Короле Солнце каблуки были достойной частью мужского гардероба. Людовик XIV ввел указ, регламентирующий высоту каблука, никто не смел носить каблуки выше, чем у Его Величества. А чуть позже моду на каблук перехватили дамы и уже к XVII столетию женские туфли имели каблуки столь высокие и тонкие, что ходить дамы могли, лишь опираясь на трость или руку кавалера. В эпоху Просвещения каблуки были подвергнуты критике, как деталь неудобная, не рациональная и не здоровая, а Великая Французская революция и вовсе вернула всех на ровную подошву на добрых 50 лет. XIX век с его викторианскими нравами пропускаем, а вот в ХХ каблук окончательно утвердился в женском гардеробе и стал там и вплоть до дня сегодняшнего остается символом соблазнения.

Высокий каблук меняет осанку. Чтобы удержать равновесие на каблуках, приходится изгибать спину, выпячивая грудь — так и получается та самая фигура, которая раньше подчеркивалась корсетом и кринолином разных форм. «Высокие каблуки пришли на смену теме корсета в дамском Conversation», — писал автор весьма экстравагантного эротического трактата XIX века Уолтер (цит. по В. Стил, 2012, с. 186). «Он хвалил «грациозную походку», вызванную высокими каблуками, в особенности то, что дамам приходилось «выпрямлять ножку». Более того, он и сам «перешел на дамские сапожки… и постепенно увеличил высоту каблуков [до трех дюймов]» (В. Стил, 2012, с. 186). Американский культуролог, директор Музея Института технологии моды в Нью-Йорке Валери Стил отмечает, что фетишистская обувь второй половины XIX века отличалась невероятными каблуками, которые, в том числе, словно дилдо, были приспособлены и для собственно сексуального акта. В. Стил исследовала различные модные фетиши, в том числе и каблуки. Когда мы говорим о фетише, мы попадаем в область культурного и психологического символизма, встречаясь с предметом, который, в силу каких-то причин, обретает сверхъестественную власть над психикой и поведением человека. Фетишизм — одна из давних форм религиозных верований, когда предмет наделяется особенным, сакральным значением. Сегодня этот термин, скорее, применяется в значении сексуальной перверсии, в которой диапазон возбуждающих предметов чрезвычайно широк. Каблук,