– Вид у тебя такой, будто не спал несколько недель. – Я топчусь рядом с Кэлом и беру блестящий черный пакетик, сулящий максимальную защиту. Потом обвожу пальцем золотой пентакль под текстом. – А Сам-Знаешь-С-Чем все в порядке?

О делах Совета я особо не наслышана, но знаю, что Старейшины намереваются уничтожить препарат, временно лишивший меня магической силы, как и все исследования, приведшие к его созданию.

Каким-то неведомым мне образом.

Кэл оборачивается, проверяет, что никто поблизости не стоит и нас не подслушивает, вешает несколько пакетиков со снадобьем под названием «Открытие внутреннего глаза», снова оборачивается и лишь потом придвигается ко мне.

– Сегодня вечером должен состояться рейд.

– Правда? А куда именно?

– Мы нашли место, где Охотники готовят зелье. В Бостоне собран отряд, который должен проникнуть на территорию и все зачистить. – Лицо Кэла озаряет надежда, а меня захлестывает волнение вперемешку с разочарованием. Я, конечно, наивная, но мне бы очень хотелось участвовать в рейде. Я мечтаю лично уничтожить препарат, круто изменивший мою жизнь.

– Здорово! – восклицаю я с энтузиазмом, который даже мне кажется фальшивым.

Парень кивает, но его улыбка гаснет.

– Мы с Арчером тоже собирались в рейд, но нам приказано следить за ковеном на случай актов мщения.

От страха у меня начинают трястись руки. Я тянусь к другому черному пакетику, обещающему «Принести яркие впечатления в вашу спальню», и крепко сжимаю, чтобы унять дрожь.

– Что будет после того, как уничтожат зелье? Могу я чем-то помочь? – Мысленно на удачу скрещиваю пальцы и надеюсь, что в голосе не слышно отчаяние, которое я чувствую.

Кэл качает головой, и шансы убедить его поговорить со Старейшинами рассыпаются в пух и прах.

– Старейшины еще не определились с тем, как пройдет Второй этап. – Видимо, мою панику при упоминании столь важных членов Совета Кэл принимает за непонятки, потому что поясняет: – Уничтожить препарат – только первый этап. Второй – полностью нейтрализовать Охотников.

Я киваю, хотя до сих пор глубоко потрясена участием Старейшин. В Совете их трое, по одному от каждого клана. Именно за ними – последнее слово по всем ведьминским делам.

А встречаются с ними лишь члены Совета и те, кто нарушил священнейший закон и выдал нашу магию регулярам.

Как я Джемме.

От страха меня колотит дрожь. Редкой ведьме, представшей перед Старейшинами, удается полностью сохранить магическую силу. Вешаю пакетик с благословленными травами и откашливаюсь.

– А какие планы на потом? Не в курсе, какие варианты рассматриваются?

– Ничего конкретного. Ходят разговоры о взятии под стражу. Об истощении финансовых ресурсов. О паре знаковых убийств.

Я невольно охаю, и Кэл делает паузу.

– Ханна, они пытаются нас истребить. Вряд ли получится пригласить ребят на чай и вежливо попросить оставить кланы в покое.

Мелкие мышцы вокруг глаз напрягаются, и я чувствую, что мое лицо каменеет. В голове звучат колкости, и я старательно сдерживаю горечь.

– Уверяю тебя, Кэл, я отлично помню, что сделал мне Бентон. И понимаю, что к нашим речам Охотники не прислушаются.

Голос Бентона я слышу, будто встречалась с ним вчера. Он назвал меня монстром. Сказал, что хотел сделать меня по-настоящему нормальным человеком, лишив всего, что составляет мою истинную сущность Стихийницы. Потом обвинил меня в том, что я разрушила его планы, и пытался сжечь заживо.

Я прислоняюсь к стеллажам и вздыхаю.

– Жаль, нельзя нажать на кнопку перезагрузки и заставить Охотников исчезнуть. Или вернуться назад во времени, чтобы они вообще не узнали о нашей магии.

Кэл обнимает меня за плечи.

– Мы что-нибудь придумаем, обещаю.

Я льну к парню и заставляю себя верить его словам.

* * *

Пока я дожидаюсь конца Джемминого занятия, в магазине становится слишком людно для приватных разговоров. Кэл выравнивает ряды свечей, а я брожу по проходам и жду удобного момента. Нужно говорить без обиняков, ведь вопрос: «Нужна ли Совету помощь?» – желаемый эффект не произвел.

Занятие кончается, а удобный момент так и не наступает. Из будуара Джемма выходит переполненная энергией. Затем подруга замечает меня, и ее улыбка тускнеет.

– Почему у тебя лицо Несчастной Жертвы Вероники?

– У меня? Ничего подобного. – Перехватив косой взгляд туриста, я зло смотрю на Джемму. – Такого выражения лица вообще не существует.

Лучшая подруга поднимает руку и загибает пальцы, перечисляя аргументы.

– Брови насуплены. Взгляд мрачный. Вид такой, будто кто-то щенка испинал. Выражение а-ля «моему роману конец», классика жанра. – Джемма тихонько вздыхает и медленно ковыляет ко мне. – Вы же не расстались с Морган?

– У нас все в порядке, – уверяю я. У нас с Вероникой, как ни странно, тоже. После всего случившегося летом из-за Бентона (он похитил ее, я попыталась ее спасти, но он меня поймал, причем мы обе чуть не погибли), мы решили устроить перезагрузку. Пусть это будет дружба, учитывающая ошибки, которые мы сделали, когда встречались, но не определенная ими. По крайней мере, такова краткосрочная цель.

– Но что-то же случилось, – настаивает Джемма. – Мне-то доверять можно.

– Да, но здесь болтать нельзя. – Снова накатывает волнение вперемешку с разочарованием. Я должна радоваться сегодняшнему рейду. Ни одной ведьме не следует подвергаться таким испытаниям, которые были в моем недавнем прошлом, но не участвовать в рейде досадно. Как жаль, что не я уничтожу препарат, который украл магическую силу и вернул ее искореженной и неправильной.

Свежая порция стыда заползает в грудь, используя ребра как шведскую стенку. Зелье Бентона подействовало так только на меня. К Веронике энергия вернулась буквально через пару недель. Почему же моя фактически недосягаема? Почему, когда, поднатужившись, я касаюсь стихий, мне так больно, что управлять ими невозможно? Почему три стихии на меня не реагируют, а слабейшее пламя целиком поглощает чувства и задевает сознание, как колючая проволока, царапающая голую кожу?

– Ханна…

– Джемма… – Я копирую ее встревоженные интонации, и подруга хмурится пуще прежнего. – Мы поговорим чуть позднее, обещаю. Ты готова ехать?

Она качает головой.

– Сперва хочу купить украшение с аметистом. Лорен сказала, аметист улучшит мои расклады на Таро.

Бросаю взгляд на кассу, возле которой Лорен держит самодельные украшения с самоцветами. Свечи у статуэток бога и богини продолжают гореть, и я замираю.

– Я подожду здесь, если ты не против. – Надеюсь, Джемма не замечает, что мой голос дрожит от страха.

Но, судя по пытливому взгляду, моя лучшая подруга все замечает.