Наверное, это Фози (2), догадалась Хильд. Супер дорогой и супер элитный, недоступный для простых смертных район города. Ни туристов, ни праздно шатающихся горожан. Каким-то образом местные обитатели умели отгородиться от чужаков, не прибегая к шлагбаумам и заграждениям, с помощью некой невидимой границы.

Ворота, около которых притормозил внедорожник отличались от соседних не только размером и количеством позолоты: их створки украшали изображения орла и льва, а сверху была прилеплена большая буква «Х» и что-то вроде герцогской короны. Машина прошуршала по гравийной дороге и остановилась перед большим особняком, очень древним, если судить по фундаменту из огромных глыб дикого камня, темным от времени бревенчатым стенам и покрытой мхом крышей. Над крыльцом висело большое то ли знамя, то ли полотнище с теми же львом и орлом, перед которым каждый входящий в здание невольно склонял голову.

Греттир открыл дверь и снова протянул ей руку.

— Орвар пока занят, — коротко сказал он. — Я покажу тебе твою комнату и принесу что-нибудь поесть.

Внутри было тихо, пахло воском, но судя по дуновению свежего воздуха, система вентиляции работала не хуже, чем в любом современном здании.

— Это его дом?

Не отвечая, Греттир направил ее к широкой деревянной лестнице с резными перилами. Проходя через холл, Хильд повернула голову вправо и заметила большую полутемную комнату, в глубине которой в сложенном из таких же чудовищных камней камине светился живой огонь, и горели несколько настольных светильников под шелковыми абажурами.

— Почему ты привез меня сюда?

Снова молчание в ответ.

Стены коридора на втором этаже были украшены гобеленами, явно старинными. Окна в толще стен были чуть шире бойниц, а круглые стеклышки в свинцовых переплетах наверняка попускали минимум света даже в самый солнечный день.

— Мы что, вломились в музей? Дай сигнал, когда нужно будет прятаться от полиции.

Опять тишина. Хильд посмотрела в маячившую перед глазами широкую спину и сжала зубы от мучительного желаний пнуть Греттира в зад.

— Спасибо за приятную беседу, глухой тетерев.

— Я все слышу. — Греттир остановился перед темной дубовой дверью с ярко начищенными медными полосами и ручкой. — Входи.

Против ее ожиданий, ни цепей, ни пыточных инструментов внутри не оказалось. Более того, комната была современной и по-своему уютной, просто явно мужской. Изразцовая печь в углу, пара кожаных диванов с широкими подлокотниками, обтянутая шелком скамеечка под окном, стопка книг на кофейном столике и… ой… огромная кровать с толстым стеганым покрывалом.

Подходить к кровати она побоялась. Сняла ботинки у порога, в носках прошла по толстому ворсу пестрого ковра и устроилась на скамеечке. Решетки на окне не было. Интересно, оно открывается? Хильд посмотрела на очередную ярко начищенную ручку.

— Не советую, — сказал Греттир. — Сигнализация. Камеры наблюдения. Живая изгородь.

— Ясно. Понятно. Ужина не надо.

— Объявляешь голодовку?

— А есть смысл?

— Нет, — ответил он. — Я запру дверь снаружи. Если что-то понадобится, свяжись со мной через коммуникатор.

Он кивнул на небольшой экран возле кровати, затем закрыл дверь. Замок повернулся два раза, стало тихо. В комнате было тепло, но ее бил озноб. Хильд поджала ноги, плотнее обхватила себя за плечи и положила голову на спинку скамейки.

Финиш. Конец. Итог ее трехлетнего путешествия. Все усилия, страдания, все жертвы… все было впустую. Она сидела, запертая в четырех стенах и ждала, когда у Орвара появится время, чтобы распорядиться ее судьбой. Ее жизнью.

Хильд закрыла глаза и вздохнула. Слеза скользнула из-под ресниц вниз по щеке, но стирать ее девушка не стала. Она спала.

* * *

Палуба под ней качалась, но было тихо — ни скрипа лебедок, ни криков рыбаков. Спать сидя было не очень удобно, но кто же обращает внимание на комфорт во время лова, когда отдыхать приходится урывками по два-три часа. Хильд быстро научилась засыпать в любом месте и положении.

Затем палуба исчезла. Ее ноги висели в воздухе, а тело слегка покачивалось, прижатое к теплой и твердой груди. А, это Сёрен. В последнее время, найдя ее спящей в кубрике или на кухне, он относил ее на койку и накрывал своей курткой. Хороший парень, простой и честный. Как раз такой и нужен был ей после месяцев страха и тревоги.

— Не уходи, — пробормотала она. — Полежи рядом.

Койка была удивительно мягкой. Впрочем, после пятнадцати часов работы на ветру и холоде ей сладко спалось бы и на каменной плите. Она повозилась, теснее прижимаясь к Сёрену и сквозь сон улыбнулась, когда что-то твердое уперлось ей в копчик. Он нежно целовал ее затылок, затем стянул с волос резинку и запустил пальцы в светлые пряди.

Она даже застонала от удовольствия:

— Уммм… продолжай.

— Ты скучала по мне? — Шепнул он.

— Ужасно.

Он перевернул ее на спину и уже целовал лицо:

— Обещай, что больше никогда не оставишь меня.

— Ннне…

— Обещай!

— Угу.

— Ты моя, Хильд! Повтори!

Хильд? Сёрен не знал этого имени!

Она открыла глаза и в ужасе уставилась в нависшее над ней лицо. Орвар не снял пиджак, даже не ослабил галстука, но его брюки были расстегнуты, и он лежал у нее между ног. А она… ее джинсы и куртка куда-то исчезли, теплая фланелевая рубашка лишилась всех пуговиц, а майка была задрана почти до ключиц.

— Скажи, что ты моя, — приказал Орвар.

— Пусти! — Она дернулась, пытаясь выскользнуть из-под его большого тела. — Слезь с меня.

— Мне так тебя не хватало.

Он попытался поцеловать ее, но Хильд повернула голову и поцелуй пришелся в ухо. Орвар рыкнул и, схватив ее за челюсть, заставил посмотреть ему в лицо. В свете единственной лампы у него за спиной, ей казалось, что его глаза пожелтели, а пальцы выглядели неестественно длинными и почему-то черными. А еще к его привычному аромату кедра и лайма примешивалось что-то звериное и острое. И от этого запаха у нее кружилась голова и судорогой стягивало внизу живота.

Ей нужно было срочно освободиться.

— Пусти, я сказала!

Хильд взмахнула рукой, и щеку Орвара перечеркнули три царапины. Он даже не вздрогнул, только крепче сжал пальцы.

— Ты сама попросила меня лечь с тобой.

— Это был сон, ты, урод!

Его пальцы сжались крепче. А ведь он легко может сломать мне челюсть, внезапно поняла она. И все остальные кости.

— И кто же тебе снился? — Спросил он смертельно опасным голосом.

Может быть, если разозлить его как следует, он убьет ее быстро.