– Успокойся, Эбби. – Брат одарил ее одной из своих лукавых ухмылок. – Уверен, мясник будет дорожить тобой как зеницей ока!

– Да уж, пусть постарается, – парировала Абигайль, прежде чем уступить желанию рассмеяться. Джеймс присоединился к ней.

– Что это вас так развеселило? – поинтересовалась Пенелопа с мрачным видом, подойдя к ним. – Джейми, ты знал, что папа купил дом?

– Да.

Она устремила на него обвиняющий взгляд.

– И ничего не сказал нам? Ты никуда не годишься, как источник сплетен!

– Иногда полезно держать язык за зубами. Тебе следует как-нибудь попробовать.

Пенелопа презрительно фыркнула.

– И какая в этом радость? – Она повернулась к Абигайль. – В этом доме есть один существенный недостаток, и ты наверняка знаешь какой.

– Э… – Сестра посмотрела на Джеймса, но тот только пожал плечами.

– Подумай, – многозначительно сказала Пенелопа, добавив после интригующей паузы: – Мы в Ричмонде, вдали от лондонских магазинов!

– Здесь тоже есть магазины, знаешь ли, – заметил Джеймс.

– Но не такие, – возразила Пенелопа, даже не удостоив брата взглядом. Казалось, она пытается просверлить дыру в лице Абигайль своими ярко-голубыми глазами. – Где мы возьмем нужный лосьон, румяна, помаду? Мы будем выглядеть как друиды, обитавшие в лесах и болотах.

– Закупи впрок и привези собой, – предложил Джеймс. – Элементарное планирование решает практически все проблемы.

Пенелопа нахмурилась, продолжая яростно смотреть на Абигайль.

– Но у нас могут кончиться запасы! И что, если я растолстею, лишившись возможности ежедневно посещать балы? Мне понадобится новый корсет… такой, знаешь, с дополнительными пластинками под лифом, которые поддерживают каждую сторону отдельно…

– Извини, кажется, я недооценил твои страдания, – поспешно вставил Джеймс, двинувшись прочь. – Тебе лучше посоветоваться с мамой, – добавил он на ходу, прежде чем скрыться в доме.

– Бедный Джеймс, – сказала Абигайль, забавляясь. – Как он вообще женится, если одно упоминание о дамском корсете обращает его в бегство?

– Спроси лучше, как он женится, если все темы, на которые он способен говорить, – это лошади и деньги? – Пенелопа небрежно махнула рукой. – Ты понимаешь, что я имею в виду, не так ли?

– Полагаю, да. – Абигайль повернулась и зашагала дальше по дорожке. Кто знает, вдруг родители выйдут из дома, чтобы оценить вид на окрестности? Порой казалось, что миссис Уэстон обладает сверхъестественным слухом, и у Абигайль, в отличие от сестры, хватало здравого смысла не испытывать судьбу.

Пенелопа двинулась следом.

– Как мы собираемся покупать выпуски «Пятидесяти способов согрешить», сидя здесь? Нам понадобилось несколько недель, чтобы отыскать на Мэддокс-стрит книготорговца. Насколько мне известно, в Ричмонде нет ничего подобного!

– Возможно, нам вообще не следует гоняться за этим чтивом, – сказала Абигайль, одарив сестру суровым взглядом. – Ты и так уже числишься в черном списке мамы. Как бы расспросы владельцев книжных лавок в Ричмонде не ухудшили дело!

«Пятьдесят способов согрешить» было самым скандальным из всех изданий, выходивших в Лондоне. Каждый выпуск повествовал о любовных похождениях автора, описанных в ярких красках и со всеми подробностями. Хотя автор, называющая себя леди Констанс, сохраняла инкогнито своих любовников, она так заинтриговала публику, что все отчаянно пытались разгадать, кто скрывается под вымышленными именами описанных джентльменов. Их личности, не говоря уже о самой леди Констанс, живо обсуждались в лондонских гостиных, а выпуски альманаха были крайне популярны. Ввиду изрядной доли эротики эти издания продавались скрытно, и нужно было знать, к кому из книготорговцев обратиться. А поскольку альманах выходил нерегулярно, важно было не упустить момент, иначе весь тираж оказывался распроданным. Во всем Лондоне не было более преданного читателя леди Констанс, чем Пенелопа, хотя Абигайль была почти так же увлечена ее творчеством.

Вместе с подругой, Джоан Беннетт – ныне виконтессой Берк, сестры тщательно изучали каждый выпуск. «Пятьдесят способов согрешить» предоставлял уникальную возможность просветиться в областях, которые обычно скрывали от юных девушек. Впрочем, страсть к этому запретному плоду привела Пенелопу к катастрофе. В нетерпении прочитать очередной выпуск она была застигнута матерью с альманахом в руках и теперь находилась под ее строгим наблюдением. До сих пор Абигайль удавалось избегать подобного надзора, и она надеялась, что так и останется.

На лице Пенелопы отразилась досада.

– Знаю. Проклятие! Зачем ты отдала все наши выпуски Джоан? – Когда подруга вдруг выскочила замуж, с легким шлейфом замятого скандала, сестры Уэстон решили, что она больше нуждается в пособии, и отдали ей все выпуски, какие только смогли найти. Имея собственного мужа, Джоан могла проверить на практике некоторые из наиболее невероятных актов, описанных леди Констанс, и – как преданная подруга – поделиться впечатлениями. Единственная проблема заключалась в том, что виконт увез молодую жену в родовое поместье, и выпуски альманаха отбыли вместе с ней. Так, во всяком случае, решила Абигайль. Будь у нее красивый муж, она непременно захватила бы с собой все выпуски в качестве полезного руководства и источника идей.

– Ты не возражала, – напомнила она сестре.

– Знаю! – Пенелопа прижала пальцы к вискам. – Я думала, что будут новые выпуски, три или четыре к этому моменту. Как это возможно, чтобы за целый месяц не вышел ни один?

– Возможно, леди Констанс тоже уехала за город на лето.

– Не говори так! – Пенелопа пнула ногой дорожку, взметнув фонтанчик гравия, разлетевшегося по траве. – Папа уже решил, что мы дадим бал. Он намерен с самого начала произвести впечатление на весь Ричмонд.

– Уже? – Абигайль ощутила вспышку интереса. – Мы еще даже не вселились в дом. Когда он предполагает это устроить?

– Через две недели. Как раз достаточно, чтобы мама заказала новое платье, – сообщила Пенелопа, подражая ворчливым интонациям отца. – Мог бы спросить нас! Мы никого здесь не знаем, даже Джоан в отъезде. Не представляю, на что папа рассчитывает, ожидая, что мы привлечем толпы благородных джентльменов, которые волшебным образом появятся перед нами, умоляя подарить танец. – Ироничный тон девушки лучше всяких слов говорил, что она думает по этому поводу.

– Придется сделать все, от нас зависящее, – сухо отозвалась Абигайль.

Пенелопа только фыркнула.

– Это могло бы стать чудесной переменой в нашей жизни, – заметила Абигайль. – В Лондоне у нас была масса возможностей познакомиться со знатными джентльменами, но мы их упустили. Возможно, здесь больше мужчин с хорошим вкусом и чувством юмора и меньше чванливых и высокомерных.

– Возможно, – неохотно согласилась Пенелопа. – Но здесь так тихо! С какой стати кто-то захочет проводить здесь время?