который затмил болотные огни и самые яркие звезды, контр-адмирал попросил слова. Все подумали, что он снова заставит жениха и невесту целоваться.

— Дети мои! — воскликнул старый моряк, и крупные слезы упали на его парадный китель. — Теперь, когда вы поженились, делайте все, что хотите! Главное — любите друг друга и не голодайте, потому что в приданое моей любимой Розалии я даю…

Контр-адмирал сделал эффектную паузу. У кого-то на дальнем конце стола сорвалось с языка «Ура!», но на него своевременно шикнули.

— Дети, я дарю вам этот чудесный дом с тремя круглыми колоннами и башенкой на крыше! Хорошо, что ваш домик не пряничный, а то гости и его бы съели…

Как все моряки, старый контр-адмирал обожал солёные шутки и приколы. К счастью, у присутствующих на свадьбе с чувством юмора оказалось всё в порядке.

— Конечно, съели бы вместе с колоннами и каменным подвалом и не поперхнулись бы! — закричали гости и стали расходиться, чтобы не стеснять молодых. При этом бородатый фотограф с маленькими красными глазами, тот самый, что чуть не выпалил «Ура» в неподходящий момент, суетился и командовал: «Все улыбаемся». Одна женщина в вычурном платье с вырезами на талии даже сказала своей дочке, студентке Академии мелиорации болот и займищ:

— Если не будешь улыбаться, никогда не выйдешь замуж.

Оставшись одни, Тёма и Розалия собрались было поцеловаться уже без команды, по-настоящему. Но вдруг девушка испуганно вскрикнула:

— Кто здесь?!

Тёма оглянулся и открыл рот — через открытое окно в комнату один за другим залезли три странные фигуры в мантиях с капюшонами. Еще у них были разные короны, которые так тускло блестели, словно пролежали в воде лет триста. Построившись в ряд, непрошенные гости представились.

— Я король мышей и болотных свинок, — гордо пискнул один в меховой мантии. Сзади в ней была прорезана дырка для безволосого хвоста, длинного, как у телёнка.

— А я король всех лягушек, — сказал другой с лицом, покрытым зелеными бородавками, и огромным ртом, похожим на сачок для бабочек. Он хотел добавить «и всех пиявок», но постеснялся — в последнее время пиявки бузили и требовали себе отдельного короля.

— А мне подчиняются болотные пташки, — интеллигентно представился третий пришелец, вежливо приподняв корону. У него был длинный, как у кроншнепа, клюв, напоминавший маску чумного доктора на средневековой гравюре.

Тёма пожал каждому королю руку и спросил, чего им нужно. Переминаясь на перепончатых лапах, вперед вышел король лягушек.

— Из-за тебя у Болотного царя Альбеды большое горе. Без золотого телефона он не может управлять нашим государством.

— Не может выполнить ни одного желания. Ничего не получается, как он не старался, — добавил король мышей и болотных свинок.

— Теперь он страдает на дне, весь опутанный ржавыми кандалами, и сам покрылся ржавчиной, — добавил король птиц, которому подчинялась и птица-ныряльщик. Хотя про кандалы нырок навыдумывал лишнего. Известно, что нырки жуткие фантазеры.

— А болоту грозит полное осушение. И вместо красивого ландшафта вы с контр-адмиралом будете любоваться на терриконы из болотной жижи.

— А вместо пения большой выпи будете слушать рев экскаватора! И не только днём…

— А еще из аптек навсегда исчезнут медицинские пиявки, ква-ква!

Королю лягушек удалось-таки упомянуть, что пиявки еще находятся в сфере его влияния.

Розалия вопросительно посмотрела на мужа: два раза в год контр-адмирал обязательно посещал сеансы гирудотерапии. И уже после десяти пиявочных укусов чувствовал себя так бодро, словно превращался в сорокалетнего юнгу!

— Но я не специально взял у него золотой телефон! — расстроился Тёма. — Я же не знал, что он царь с ним не расстается…

— Люди всегда всё делают не специально, — опустив хвост, покачал головой король мышей и болотных свинок, — а потом природа страдает, страдает и наступает экологическая катастрофа. Вон сколько кошек развели!

Узнали, что телефон Болотного царя отправлен в Кунсткамеру, в которой есть отдел чудес науки и техники, короли сильно рассердились. Они пригрозили Тёме, что, пока он не вернет назад золотой телефон, в наказание у него отнимут красавицу жену.

— На всё про всё даём тебе полгода и еще два месяца, и еще четыре недели, и еще запасные двадцать четыре часа!

И, забрав с собой Розалию, три короля по своей привычке вылезли через окно и скрылись в болотном тумане. Правда, оставив Тёме помощников: самого ловкого мышонка и лягушонка, который плавал быстрее всех лягушек. А старый серый журавль, который служил еще отцу короля птиц, согласился отвезти Тёму с компанией в нужное место. Раньше он не раз бывал в Санкт-Петербурге по делам и хорошо помнил дорогу.

Деваться было некуда, и юноша быстро собрался в путь. Только написал записку, что они с Розалией внезапно отправились в свадебное путешествие по Золотому кольцу России. Ему не хотелось расстраивать старого моряка рассказом о ночном происшествии.

Лететь Тёме, мышонку и лягушонку пришлось долго. Даже не потому, что серому журавлю часто требовался отдых, и тогда они останавливались на берегу красивого озера или речки, и журавль дремал, стоя на одной ноге. Дело вот в чем: увидев какую-нибудь птичку, даже самую мелкую и невзрачную, журавль обязательно здоровался с ней. Потом расспрашивал, что она кушала на завтрак или обед и как у нее обстоят дела. А если им навстречу летела, к примеру, стая гусей, то журавлю требовалось пообщаться вначале со каждым гусем по левое крыло клина, а потом с каждым — по правое. Так уж он был воспитан.

В Санкт-Петербурге Тёмина компания остановилась в небольшом домике на крыше дворца, расположенного на Невском проспекте. Поздоровавшись со всеми флюгерами, что были на крыше, уставший журавль встал на одну ногу и закрыл глаза. А молодой человек, рассовав по карманам лягушонка и мышонка, отправился на экскурсию в Кунсткамеру.

В музее Тёме особенно понравились индеец из племени команчей в шапке с орлиными перьями, первый пещерный телевизор и манекен короля карликов из легендарной страны Пунт. Король карликов, которого приобрел в Голландии сам Петр I, сидел на троне в красной мантии и здоровался с каждым туристом по-голландски.

— Хочу представить вашему вниманию одну из наших последних музейных находок — электронную ловушку для снов, — сказал робот-экскурсовод по имени Архимед, когда Тёма оказался в зале чудес науки и техники.

— Скажите, пожалуйста, а где выставлен волшебный золотой телефон? — громко спросил юноша. Архимед работал экскурсоводом много лет и поэтому плохо слышал.

— Вон там в углу. По суевериям эскимосов золотой телефон исполняет любое желание, но наши ученые доказали, что эскимосы могут ошибаться.

Тёма хотел поспорить, но мышонок ущипнул его за ногу, и он промолчал.