— Може буде и боржч. Тильки ни з капустою. З капустою нэхай москали з маланцами едять. А мне звары со шкварками та з фасолью.

Январь 2004 г.

Страхування вашого житла в агентстві «Гарант» — це гарантія вашого спокійного сну[4].

Партия «Наша Украина» приняла решение не участвовать в обсуждении конституционной реформы, предложенной кушмистским большинством в Верховной раде, сообщили источники, близкие лидеру фракции Ищенко.

Кортеж двигался затейливо и замысловато. Вместо того чтобы сразу свернуть за Театром юного зрителя и выехать на Грушевского, ведущая машина повернула с Крещатика на Первую Институтскую, потом рванула направо по Садовой и уже оттуда, подключив к мигалкам еще и противное покрякивание с сиреной, крутым виражом развернулась ко второму подъезду «Будинка Уряду Украини».

— Чего так хитро ехали? — машинально застегивая нижнюю пуговицу на пиджаке, спросил премьер-министр Янушевич стоящего за его спиной шефа своей охраны Николая Козака.

— По Грушевского трубу прорвало, мы в объезд, — нервно покашлял в кулак Козак.

Дом Правительства очень нравился Виктору Федоровичу Янушевичу, и, думая наперед о борьбе за президентское кресло, ему было даже жаль в перспективе переехать из этого очень красивого нарядно-белого о двух колонных фасадах внушительного десятиэтажного здания на Грушевского, 12, в скромный, по его мнению, «дом с химерами» на Банковской, 10.

В лифте, стоя между двумя охранниками, Виктор Федорович расчихался.

— Скажи своим уродам, чтобы не душились так одеколонами, на хрен, а то у меня глаза на лоб едва не повыскакивали, — сказал Янушевич Коле Козаку, кивком приглашая его проследовать в кабинет.

— Простите, Виктор Федорович, больше не повторится, — сухо ответил Козак, затворяя за собой двери.

Советник премьера Николай Козак родом был из Запорожья. В советское время, когда страной правил «наш дорогой Леонид Ильич» и все однокурсники и сослуживцы Николая тщательно штудировали книгу «Возрождение», Коля Козак даже немного жалел, что сам не из Днепропетровска, что родился и вырос в не совсем «правильной стороне». Но вот Украина стала самостоятельным государством, и повсюду пошла откровенная мода на чупрыны и оселедцы. Подполковник безопасности Козак приободрился и повсюду к слову стал приговаривать, что он из самых настоящих запорожских казаков. И фамилия у него подходящая, и имя: Мыкола Козак. Для молодого офицера лучше и не придумаешь.

А если серьезно, то биография у Коли Козака была для работы в аппарате премьера самая что ни на есть подходящая. Родился и окончил школу в Запорожье. Там же, в Хортицком районе города, и по сей день проживали его мать с отцом — ветераном «Запорожстали». Там же, в Запорожье, в отдельной от стариков квартире проживала и родная сестра Николая — Марина с мужем Иваном, инженером «Запорожстали», и с двумя хлопчиками, племянниками Николая.

После школы Коля Козак собирался стать инженером — работать начальником смены, как отец, варить металл, прищурившись, смотреть через закопченное стеклышко, как рабочие длинной кочергой пробивают летку и как бело-оранжевая сталь стремительно течет в ковш и, падая, струя жидкого металла отбрасывает тысячи огненных брызг. Красиво, как на вечернем Днепре в праздники, когда салют. Но вместо института Николай пошел в армию — психанул из-за упрямого своего характера, повздорил с деканом… и вылетел с дневного. Но что ни делается — все к лучшему! Этот девиз, почерпнутый читающей публикой самой читающей страны из самого популярного в мире романа — «Трех мушкетеров» Дюма, полностью сработал и в жизни молодого Николая Козака. Из первокурсников политеха Коля попал служить на границу, а пограничники, как известно, сфера Комитета госбезопасности. И неудивительно, что смышленого (даже умного) паренька заметили сперва в учебном отряде, а потом и на заставе, где Коля за два года дорос до звания старшего сержанта и последние дембельские полгода служил в должности начальника караула.

Его заметили и отметили кадровики из органов, и, когда настало время увольняться в запас, Колю вызвали в штаб округа, где с ним и с еще тремя ребятами с соседних застав побеседовал «человек в штатском». После этой беседы, заехав домой в Запорожье на недельку повидать маму с папой да сестренку, Николай снова собрал чемодан и отправился сперва в Омск — в Высшее командное, а оттуда под город Таллин — столицу тогда еще советской Эстонии. Там провел полтора года «крытки», то есть полного казарменного положения, когда к нему даже мать и сестру не пускали. Те только через военкомат знали, что их сын и брат находится в отдаленной точке в Заполярье, выполняя задание командования.

После окончания этих заведений Николай стал офицером КГБ. Все в жизни и в службе Николая Козака было хорошо, но были в его данных три закавыки, что мешали ему сделать блестящую карьеру… Первое: по фигуре, или, как принято говорить в актерской среде, по фактуре, он был слишком заметным. Ему бы с его статью и волевым подбородком героев-любовников в кино играть! Но разведка и контрразведка имеют потребность не в артистах типа Василия Ланового, а в офицерах среднего росточка, неприметных, с серенькой внешностью. Да и с языками у Николая не все было гладко. Особенно с произношением английских дифтонгов и с французским грассированием.

Третья закавыка в биографии Николая заключалась в том, что он был «разведенцем». Когда Колю послали в Омск и он стал курсантом первого курса, замполит училища полковник Острецов сразу объяснил, что будущему гэбисту, разведчику и контрразведчику надо обязательно быть женатым. Так, мол, и начальству спокойнее, да и с моральным обликом все более-менее сразу ясно и понятно — нормальный, без отклонений.

В общем, погорячился в тот год Николай, да и женился по молодости и по глупости по простой схеме: мол, медсестричка да с большой грудью — то, что офицеру в самый раз! Жить у родителей Николая в Запорожье молодая жена отказалась. А тут еще «крытка» на полтора года в Таллинской школе — хорошая проверочка на семейную прочность. Как только Коля погоны старлея получил, сразу и развелся. Правда, времена уже были иные, и на такие факты биографии, как развод, в «конторе» стали более терпимы, чем при Андропове, но тем не менее вместо теплого местечка в резидентуре типа Венгрии или Болгарии Колю направили в Киев. И не в контрразведку, а в первое управление. В наружку. С таким, мол, экстерьером только в парадном строю!

Случалось Николаю проверить свой характер и под пулями. Памятуя его пограничное прошлое, после вывода контингента из Афганистана «контора» послала Николая в годичную командировку «на укрепление таджикско-афганской границы», чтобы перекрыть наркотрафик. Там пришлось несколько раз ходить в сопредельные горы, настоящих «языков» брать, в рукопашной поучаствовать.

А потом, когда в бандитские времена развала Союза пошла у руководителей мода держать за спиной широкоплечих парней, Николай без работы не остался. Майора получал при Кривчуке, подполковника при Кушме, когда тот был еще премьером, а полковника — уже при Янушевиче. И это в тридцать пять лет! Неплохо?