все родственники во главе с именинником. Не было, кажется, только ДжуВона, который, скорее всего, добирал градусы с друзьями где-то подальше от мамаши.

— Скажите, господин ЧанДжун, а как вам в России удалось не сойти с ума? — спросила ЮнМи. — Как вы вообще там выжили?

— Ты… Ты… — побагровел ЧанДжун. — Ты на что намекаешь, девчонка?

— Ну как же? — она удивлённо развела руками. — Ведь там, в этой дикой стране вегугинов никто перед вами не кланялся при разговоре. Никто не извинялся по сто раз на дню по любому поводу. Женщины не таскали за вами ваши вещи и не бегали послушно за кофе. А люди, которые младше вас на несколько лет, имели наглость разговаривать с вами, как с равным, спорить и даже — о, боже! — возможно, приказывать вам. Как такое можно пережить, а? Это же… Это же просто ужас какой-то, не правда ли? Нарушение всех и всяческих норм и правил. Сплошной стресс для правоверного корейца.

ЧанДжун некоторое время сопел, сверля ЮнМи тяжёлым взглядом, затем выдавил сквозь сжатые зубы:

— Ты ничего не понимаешь, девчонка. Там совсем другая страна и другие обычаи.

— Да всё я понимаю, — вздохнула ЮнМи. — Я вот одного в толк не возьму… Здесь у нас, в Корее, воздух, что ли, какой-то особенный? Почему вы, вернувшись домой, сразу превращаетесь в напыщенных индюков, к которым на кривой козе не подъедешь? Сразу вам поклоны нужны, ничего у вас по-простому не спроси, первой не заговори, при знакомстве тут же возраст выяснять начинаете, как будто он что-то в самом деле значит. Может, у вас в головах какой-то переключатель стоит специальный, а? Щёлк в положение "заграница" — и вы нормальный человек, с которым можно общаться. Щёлк в положение "Тэханмингук" — и вы уже снова зацикленный на замшелых традициях троглодит. Вот этого я, честное слово, ну никак принять и оправдать не могу, уважаемый господин ЧанДжун.

Вокруг стояла тишина, которую любящий красивые эпитеты писатель вполне мог бы назвать благоговейной. ЮнМи, однако, подозревала, что никакой благоговейности в этой тишине не было и в помине. Она была, скорее, предгрозовой.

— Да ты… — просипел ЧанДжун, стремительно багровея. — Да ты агдан!!!

ЮнМи изобразила реверанс, одну ножку кокетливо подогнула и даже приподняла руками воображаемое пышное платье, хотя была, как обычно, в джинсах.

— К вашим услугам, сэ-э-эр! — почти пропела она. — Агдан собственной персоной, — и глазками так выразительно похлопала — плюм, плюм!

В беседке довольно захихикала госпожа МуРан.

"Чёртова хальмони, — подумалось мельком, — не иначе именно ради такого представления она меня и пригласила. А я, как дурак, в её ловушку и попался."

Дальше… Дальше могло случиться всё, что угодно. Скандал, крик, сердечный удар, беготня, нападение с целью выдирания волос, позорное изгнание из поместья навсегда… В общем, знаменитый и беспощадный корейский ук.

Ага, ждите, как бы не так! Напряженная и настороженная ЮнМи была готова, как ей казалось, ко всему. Но ей это только казалось. Реальность иронично проигнорировала её ожидания.

Господин ЧанДжун секунду помедлил, затем решительно полез рукой во внутренний карман пиджака. "Пистолет! — заорал внутри Юркин. — Довыёживались! Беги, Юна, беги, пока не поздно."

Дёрнулась ЮнМи, оглянулась испуганно, а бежать-то и некуда: вокруг народ толпится, стоят плотно, чуть ли не в шею дышат. Неужели — всё?

— Автограф, — попросил господин ЧанДжун, протягивая блокнот. — Два автографа. Дочкам. ЛиЁн и МиЁн. Пожа-алуйста!

— П-ф-ф-ф-ф! — выдохнула ЮнМи. Фейспалм. Стыдоба стыдобищная.

— И мне, и мне, и мне! — раздалось со всех сторон, а в беседке вновь захихикала госпожа МуРан.

Спустя полчаса.

ДжуВон был уже хорош. Но на ногах держался уверенно и почти не шатался. Только слегка расфокусированный взгляд выдавал количество поглощённого элитного алкоголя.

— Чжу, — по простому сказала ЮнМи, ухватив его за галстук и отведя в сторонку, чтобы разговору не помешала маячившая где-то неподалёку ЮЧжин. — Меня терзают смутные сомнения. Ну-ка, орабони (братец), растолкуй мне, глупой, для чего меня сюда пригласили? Ты не можешь этого не знать. Или хотя бы не догадываться. Ты вообще меня слышишь?

— Слышу, — согласился мажор. — Ик! Только какой же я тебе братец? Я твой жених!

— О, да ты уже набрался! Я давно не твоя невеста, разве ты забыл?

— Представляешь, Зверёныш, в самом деле забыл. Ик! А давай, ты опять моей невестой будешь! Тогда ЮЧжин от злости сбежит куда-нибудь, и мне не придётся на ней жениться. По-моему, отличный план.

— Не-не-не! — замотала головой ЮнМи. — Это мы уже проходили. Больше ты меня на такое не подпишешь.

— Жаль, — огорчился ДжуВон. — Так чего ты хотела?

— Зачем меня сюда пригласили? Если честно, без дураков.

ДжуВон, чуть поразмыслив, вытянул руку в сторону увитого плющом дальнего павильона:

— Иди туда. Там всё узнаешь. Только тс-с-с! Никому, поняла?

— Спасибо, орабони!

— Будешь должна!

— Пф-ф-ф!

В павильоне обреталась компания девиц во главе с ЮЧжин. То ли чай пили, то ли мороженным угощались. ЮнМи подошла к задней стенке и вся обратилась в слух. И слух её не подвёл. Хотя, лучше бы подвёл.

— …потрясающе! Девчонки, она реально на всю голову отмороженная!

— … и-и-и! Меня обругала сама Агдан! Дважды! Онни мне ни за что не поверит, и-и-и!

— … надо было на камеру снимать. Как я. Я за ней специально ходила. Выкладывать, конечно, не буду, но поделиться могу.

— …у меня вот такие мурашки по спине побежали, когда она господину ЧанДжуну выговор делала! Так классно!

— …а когда она линзы сняла и на меня этими своими глазищами так зло посмотрела, я чуть в обморок не упала, честно-честно! Это круче любого фильма ужасов! Такой встряс, просто отпад!

— … ЮЧжин, спасибо тебе за то, что пригласила. Потрясающий приём! Сюрприз бесподобный!

— …ХёБин надо благодарить, — это уже ЮЧжин, её голос. — А волосы этой нищенке я всё равно повыдираю… Потом. Когда-нибудь.

* * *

— Та-а-ак, спокойствие, Юркин, только спокойствие, — говорила ЮнМи себе, осторожно отходя от павильона. — Вдох-выдох,