вынесли и осуждённых выводили по одному. Димки не было. Я спросил у милиционера:

— Что Станкевичу?

— Вышка. А что же ещё?

Возвращались мы с Верой Николаевной пешком. Я вёл ее под руку и молчал. Молчала и она. У дома Вера Николаевна остановилась и поглядела в окно. Из окна на неё вопрошающими глазами смотрел Димкин отец. Вера Николаевна безнадёжно махнула рукой и повернулась ко мне.

— Что нам делать? Посоветуйте, Петя! Неужели…

— У вас деньги есть?

— Деньги? Милиция забрала все — и наши сбережения тоже. Вот если только библиотека…

— Продайте. Поезжайте в Москву и отдайте эти деньги тому, от кого зависит Димкина жизнь. Действуйте через адвокатов.

— Я попробую.

— Неужели вы…

— Ты хочешь спросить, знала ли я про Диму? Так?

— Да.

— Знала. Он обещал бросить, но не успел. Не могла же я донести на сына! Отец, по-моему, тоже догадывался, но молчал. О господи! За что?! Ладно… Спасибо за совет.

* * *

У меня настала пора экзаменов, и я с головой зарылся в книги. Экзаменаторы отнеслись ко мне снисходительно, так как явился я в гимнастёрке со всеми орденами и медалями.

Прошло время. Приговор суда изменили, и Димке дали десять лет.

Мы продали квартиру и уехали из этого города. Лет через пятнадцать, проезжая мимо родных мест, я завернул к дальним родственникам и, естественно, пришёл в наш тихий переулок. Все было так же, как и пятнадцать лет тому назад. И крыльцо, и окно, и дерево под окном. Я подошёл к Димкиному дому и постучал. Дверь открыла незнакомая женщина.

— Скажите, Станкевичи здесь живут?

— Нет. Здесь таких нет.

Из окна второго этажа высунулась какая-то старушка.

— Кого, вы говорите, вам надо?

— Вы давно здесь живёте?

— Я-то? Всю жизнь.

— Вы не скажете, Станкевичи куда отсюда уехали?

— А вам зачем? Вы кто им будете?

— Да я сосед ваш бывший. Я жил вон в том доме.

— А Станкевичи никуда не уезжали, они померли. Вначале отец от разрыва сердца, потом мать — неизвестно от чего, а сын их, Димка, из тюрьмы не вернулся.

Я тихо шёл по переулку. Остановился у сгнившего покосившегося крыльца Лёшки Дурова и осторожно присел. В памяти всплыли люди, чьи судьбы прошли перед моими глазами. И Лёшка со своими разбойничками, и Зина-Трёшка с огромными глазищами, и Козёл, и Димка. Я сидел и думал о том, что прошлое не выкинешь и какое бы оно ни было — оно есть. Хотя, честно говоря, многое мне было не ясно. Я всё не мог понять, как это сын обеспеченных родителей — и вдруг занялся грабежом… На этот вопрос, заданный прокурором на суде, Димка ответил, что не хотел висеть на шее у родителей. Хотел накопить денег, уехать в Одессу и начать новую жизнь. Может быть. А может, что-то и другое.

И еще мне хотелось бы понять, что означает этот сон, который стал частым моим гостем.

За мной гонятся. Появляется Зина-Трёшка и тащит меня по длинному коридору.

— Где ребята? — спрашиваю я.

— Кто?

— Лёшка.

— Там.

— А Циркач?

— Тоже там.

— А ты?

— И я там. И ты будешь там, только не сразу. Ты ещё потянешь…

Коридор кончился.