В то время Джанин еще встречалась с Шадо-младшим. Однако и в самой сестре, и в ее отношениях с богатым ухажером Бренна стала замечать какие-то нехорошие перемены. Самое ужасное, что Джанин совсем потеряла голову из-за Пола. Когда Бренна поняла это, она начала более внимательно приглядываться к Шадо и не на шутку встревожилась. Пол охладел к ее сестре окончательно. Он часто не приходил на свидания и не считал нужным извиняться; не раз обращался к сестре с такой нетерпимой грубостью, что у Бренны возникало острое желание свернуть ему шею. Она пыталась поговорить об этом с сестрой, но в глазах той Шадо оставался просто идолом. Бренне оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как ее сестра продолжает слепо идти по скользкой тропинке, ведущей к неизбежному краху.

Джанин была уже на третьем месяце беременности, когда она призналась в этом Бренне. В тот вечер она радовалась, словно ребенок, готовясь к свиданию с Полом. Бренна побледнела, когда Джанин, как бы между прочим, смеясь, сообщила, что готовится стать матерью. Бренна в это время делала домашнее задание, иногда поглядывая, как Джанин приводит в порядок прическу.

– А он знает об этом? – поинтересовалась Бренна, когда до нее дошел смысл сказанного.

Джанин таинственно улыбнулась своему отражению, медленно провела гребнем по волосам и мечтательно прикрыла глаза. Через минуту она повернула к Бренне сияющее счастьем лицо.

– Пока нет, – простодушно призналась она. – Я сама только сегодня в этом точно убедилась. Уверена, он будет рад. Это всего лишь значит, что мы поженимся раньше, чем планировали.

– Он сделал тебе предложение? – с некоторым облегчением спросила Бренна. Возможно, Шадо не такой уж негодяй и после женитьбы его характер изменится к лучшему…

– Да, – ответила Джанин безмятежным тоном. – Осталось лишь поговорить с его родными. Пол просто ожидает удобного случая, чтобы сообщить им об этом.

– И давно вы обручены? – с тревогой спросила Бренна. А что, если Шадо сказал ее доверчивой сестре, что женится, только ради того, чтобы затащить ее в постель?

– Четыре месяца назад, – отозвалась Джанин с отсутствующим видом, и ее тонкие черты озарились внутренним светом. – Ребенок! – с дрожью в голосе произнесла она. – Я всегда хотела, чтобы мне кто-то принадлежал, а теперь у меня будет и муж, и ребенок. Не могу поверить в такое счастье.

Бренне тоже верилось в это с трудом, но ей не хотелось разрушать чудесный мир грез, в котором жила Джанин.

– Я рада за тебя, сестренка, – мягко произнесла она.

– Сегодня же расскажу Полу, что у нас совсем скоро будет ребенок, – с нетерпением прощебетала Джанин. – Не могу дождаться нашей встречи.

В тот вечер охватившее Бренну чувство беспомощности переросло в страх за сестру.

Джанин разбудила ее на рассвете. Плача навзрыд и с трудом сдерживаясь, чтобы не впасть в истерику, она вбежала в комнату и рухнула на колени у кровати Бренны.

– Боже, как я ошиблась, – плакала она, – ему на меня просто наплевать. Он хочет избавиться от моего ребенка… Сказал, чтобы я сделала аборт.

Бренна сочувственно обняла ослабевшую от рыданий Джанин и стала гладить ее волосы, пытаясь успокоить.

– Все будет хорошо, дорогая моя, – шептала она ей на ухо.

– Он больше не хочет меня видеть, – рыдала Джанин с обезумевшими от горя глазами. – Он сказал, что я – дура бестолковая, не смогла предохраниться. И что, если я попытаюсь причинить ему неприятности, он заявит, что ребенок не его… И что мне нужно избавиться… от «ублюдочного зародыша». Это он так его назвал… – Содрогаясь всем телом, она зашлась в плаче.

Бренну охватила такая ярость, что, если бы в комнате был Шадо, она убила бы его на месте.

– Забудь его, – отрезала она. – Он не стоит твоих слез.

– Он такой злой, – с непонятным детским удивлением вдруг произнесла Джанин сквозь слезы. – Я еще не встречала таких злых людей. Он хочет убить моего ребенка. Я не смогу этого сделать, Бренна.

– Конечно, конечно, – согласилась Бренна. От выражения лица Джанин по ее спине пробежал холодок. Неужели психика ее сестры, жившей на зыбкой грани между реальным миром и своим собственным, выдуманным, не перенесла этот удар? – Мы что-нибудь придумаем, обещаю тебе. А теперь иди ложись, поспи хоть немного.

Джанин послушно поднялась на ноги.

– Бренна, ты такая сильная. Помоги мне сохранить ребенка.

В течение последующих месяцев казалось, что только мысль о ребенке удерживала Джанин от депрессии. О том, чтобы продолжать работать в «Шадо Уайнериз», не могло быть и речи. Бренна сама настояла, чтобы Джанин ушла оттуда.

Все заботы младшая сестра взвалила на свои плечи, а старшая лишь безропотно повиновалась ей. Она ничего не сказала даже тогда, когда девочка бросила школу и нашла работу в ближайшей аптеке. У Бренны были кое-какие секретарские навыки, и она могла бы устроиться на лучшую работу, но не хотела тратить драгоценное время на поиски вакансии. Все свободные минуты она теперь уделяла только Джанин.

Опасения сестры, что Пол будет преследовать ее и лишит ребенка, возрастали. Бренна тщетно старалась убедить ее в том, что Шадо больше никогда не появится в ее жизни и не заберет малыша. Но только на восьмом месяце беременности Джанин, когда на их адрес пришел счет из женской консультации, Бренна осознала, насколько силен этот страх. Счет был выписан на имя Бренны, а не Джанин Слоун. Когда Бренна потребовала объяснений, Джанин лишь безмятежно улыбнулась:

– Мне ничего больше не оставалось. Только так я смогу защитить своего малыша. Я все продумала…

– Ну, что ты наделала? – устало спросила ее Бренна. – Почему счет выписан на мое имя?

Сестра наклонилась к ней и заговорщицки прошептала:

– Неужели ты не понимаешь, мы просто притворимся, будто это твой ребенок. Тогда у Пола не останется никаких прав на него. В свидетельстве о рождении будет стоять не мое имя, а твое.

– Джанин, это ничего не даст, – только и сказала Бренна. Она потеряла всякую надежду отговорить сестру. А ссориться из-за этого Бренна позволить себе не могла, ведь Джанин была такой слабенькой.

– Почему это? – спокойно отреагировала Джанин. – Все станут думать, что ребенок твой. Но в действительности он, конечно, будет только моим, – добавила она ревнивым тоном. – Мы просто сделаем вид, притворимся понарошку. Это будет нашей игрой, как в детстве. Ты ведь не захочешь забрать у меня малыша, как Пол? – Она замолчала, не в силах справиться с нахлынувшими слезами.

Бренна протянула руку и погладила сестру по бледной щеке.

– Конечно, нет. Хорошо, сестренка, пусть это будет понарошку.

Но Джанин так и не довелось насладиться материнским счастьем. Через три дня после рождения Рэнди она умерла от внезапно открывшегося кровотечения…