Зельевары не отставали от боевиков. Количество отравленных, вдохнувших что-нибудь гадкое, покрытых несмываемой слизью, что проступала на коже едва вытрешь или ополоснешь водой, почти равнялось числу пострадавших в игровых магических поединках.

Заклинатели то и дело выпускали на территорию Академии каких-нибудь причудливых хищных тварей. Так что покусанные и расцарапанные попадались в студгородке пачками.

Проклинатели то и дело промахивались с порчей-сглазом, и в Академии появлялись демоны и демоницы с несоразмерными конечностями или «шлейфом неприятностей». Эти приносили максимум хлопот. Катастрофы буквально находили студентов где бы те не появились. Рушились потолки-стены, с неба падали метеориты, парты и столы разрушались от касаний проклятых, а трубы в уборной превращались в фонтаны.

Наш факультет шел с другими ноздря в ноздрю, внося лепту во всеобщий магический беспредел.

Портальщики умудрялись промахиваться с пространственными входами, куда то и дело проваливались другие студенты или преподаватели. Мироходцы притаскивали из других реальностей странную живность, которая кусалась, брыкалась и царапалась не хуже питомцев заклинателей. Только Стражи чудили поменьше. Ибо любой их промах грозил трещинами в мироздании и еще невесть чем. Даже думать не хотелось.

В общем, в Академии демонов скучать не приходилось.

Я, как и большинство сотрудников, преподавателей и студентов с сильным магическим даром носила артефакт «от всего на свете». Эта штуковина, похожая на небольшой кулончик, просто поглощала любую чужеродную магию. Но удерживать украшение от пожирания чар владельца мог только очень мощный колдун или ведьма.

Все остальные просто посещали медкорпус, где круглосуточно варили зелья для регенерации, возвращения естественной формы и обезболивания.

В первые дни казалось, я здесь и недели не выдержу. А теперь чудилось — раньше и не жила-то. Так, существовала.

Беспорядки вокруг скучать не давали. В особенности мне, помощнице Теля, которой приходилось изучать последствия катастроф и ликвидировать их. Отправлять охрану и следаков для расследования, назначать наказания виновным, запрашивать дополнительные магические и материальные ресурсы. Все, чтобы машина под названием «Академия стражей реальности» продолжала и дальше вздрагивать от студенческих ошибок, шуток и ссор.

— Итак… Что у нас на сегодня веселенького? Страшненького? Катастрофического? Или уже даже тянущего на Апокалипсис? — спросила я у хамелеона, протягивая ему веточку с курильями — кисловатыми красными ягодами. Фамильяр обожал лакомство.

Яц поменял цвет с желтого на фиолетовый, зевнул, потянулся и принялся перечислять, бегая по сенсорным мониторам, что растянулись от потолка до пола.

Наблюдательные кристаллы присылали записи. Я воочию лицезрела виновников и каждого сканировала на личном компьютере, что располагался на рабочем столе.

— Все как я люблю, — резюмировал хамелеон. — Разрушенная в четвертый раз за неделю стена между полигонами для зельеваров и боевиков стала отличной пищей для фальгонтов.

Эти твари, сотканные из какой-то «псевдоматерии» казались одновременно и настоящими, и призрачными. Могли становиться и реальными — трогай, дерись, сталкивайся и фантомными — коснешься — рука насквозь провалится.

Кормились фальгонты чистой магией. Разрушенные чары для них — изысканное лакомство. Чем больше сожрут, тем легче станут переходить от материальной формы к призрачной и назад.

— Заклинателей, что не удержали фальгонтов, наказать, отправив на перевоспитание. Стены починить, часть съеденной чудиками магии восполнить из наших закромов, — распорядилась я.

Яц причмокнул, откусил ягодку, и отправил записанное со звука распоряжение щелчком языка.

— В пятый раз за последний месяц полетели разбрызгиватели в парке, что поливали и опрыскивали растения эликсирами роста, цветения и прочим, — продолжил доклад хамелеон. — На сей раз по ним прошлись штакки из портала в Селеногорию.

На экране мелькнули гигантские травоядные млекопитающие, похожие на помесь слона и броненосца с характером женщины в период ПМС.

— Вот же твари неразумные! — хмыкнул Яц.

— Штакки? — уточнила я.

— Портальщики! — фыркнул ящер.

— Штакков запереть в загоне. Портальщиков, что привели их из соседних реальностей, отправить отбывать наказание в танц-класс, а разбрызгиватели восстановить.

Следующее сообщение полетело в нужные места от пинка Яца.

— Зельевары, по их словам, совершенно случайно… Мда… по их словам… создали дыру в стене между двумя корпусами. Брызнули «растворителем камня и строительной смазки», — Яц догрыз ягоду.

— Пусть бытовики немедленно заделают прореху. Зельеваров к остальным наказанным.

Хамелеон отправил сообщение хвостом и взялся за следующую ягоду.

Сегодня ничего эдакого не случилось — обычная рутина для нашего вуза. Или после занятий по магии с демонами в одной группе я уже ничего не боялась?

Закончив с проблемами, я взялась за прошения, заявления, жалобы.

Распределила отпуска, увольнительные, назначила свадебные ритуалы для особо нетерпеливых, не способных доучиться или доучить студентов до конца семестра. Хотя, возможно, просто не все верили, что доживут.

Ответила на все кляузы в адрес коллег и товарищей по группе стандартной формулировкой. «Если случится нечто экстренное — приходите, мы назначим вам и вашим оппонентам заслуженное наказание».

Фуф. Хороший, спокойный, не побоюсь этого слова — тихий рабочий день.

Теперь последнее испытание. Я послала в кристалл связи мысленный импульс.

— Мальвитта? Есть посетители?

— Эльвегерт Мролди из нижнего мира, госпожа Фейрис. Примете?

— Куда ж я денусь? В нижнем его родственники. А дальше падать по лифту измерений уже некуда.

Смешок секретарши опередил вошедшего на мгновение.

Эвельгерт Мролди, мой любимый посетитель. Бунтарь, хулиган, каких свет не видывал. Но парень смышленый. Очень талантливый портальщик, да и магической силы ему не занимать.

Наследник демонического клана Мролди — высокий, шкафообразный парень протиснулся в дверь. Уважает. Не зря в первую нашу встречу крутила Эва в воздухе, пока у того искры из глаз не посыпались.

— Госпожа Фейрис, добрый вечер, — не слишком довольно пробасила причина головной боли многих преподавателей в вузе.

Я окинула парня придирчивым взглядом, и он тотчас оправился, поддернул серую тунику с вырезом, примерно, как у Теля и черные брюки, что висели почти на бедрах. Сердцеец. Девушки любят плохишей. А этот еще и красавчик.

Изумрудные глаза, каштановые волосы до плеч, грубоватые черты, смуглая кожа, черные винтовые рога и губы, слишком чувственные для мужчины.