– Это… как бы… Голодные игры? – первым нарушил молчание толстый подросток в прыщах. – Так мы на это не подписывались…

– Правильно! – со смешком поддержал его обкуренный парень с дредами. – Да вспыхнет пламя!

Вслед за ними народ загудел. Вьетнамцы заверещали, нигерийцы вновь сгрудились вокруг самого старшего из них, польки, жестикулируя, что‑то испуганно объясняли мексиканцам. Мулат‑одиночка с огромными бицепсами, который ни с кем не общался накануне, осторожно отодвинул Диего и испуганно жавшуюся к нему Снежану и попытался подойти к Сандре, но его оттеснил один из вооруженных парней, тоже темнокожий. Перебросившись с ним парой фраз на непонятном диалекте, мулат отступил. Волнение нарастало. Блондин с татуировками и пугающим взглядом, которого я видела накануне, стоял прямо передо мной. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как его рука потянулась к кобуре. Он достал пистолет так спокойно и непринужденно, словно время на часах посмотрел. Даже в лице не изменился.

– Мы не будем участвовать! – вопил толстяк, почувствовав себя лидером. – Не будем! Не бу…

Раздался выстрел, и пуля снесла парню часть лица. Женщины завизжали. Я зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рвотный спазм.

– Еще есть желающие высказаться? – осведомился светлоглазый, не опуская пистолет.

Лайла испуганно прижалась к матери. Снежана начала всхлипывать и причитать по‑украински. Нигериец заслонил собой жену и детей. Русские дернулись было вперед, но егеря их быстро осадили. В повисшей тишине зазвучал помпезный голос Сандры:

– Приветствуем наших охотников! – Она сделала приглашающий жест, и на территорию перед бараком вышли вооруженные люди. Возле них кружил второй оператор, снимая на камеру крупные планы.

В этот раз уже никто не аплодировал. Охотников было пятеро. Толстый ковбой с сальным взглядом поглаживал винтовку с оптическим прицелом. Худощавый блондин в одной руке держал пистолет, а во второй сигарету. Кудрявый брюнет с носом с горбинкой поигрывал ножом, перекидывая с ладони на ладонь. Рука самого высокого охотника в компании, похожего на викинга, демонстративно поглаживала ягодицы единственной в группе женщины, стройной и смуглой. Именно эти двое вчера обнимались на парковке. Брюнетка улыбнулась и послала в камеру воздушный поцелуй.

– Добро пожаловать на охоту, – за слащавую улыбку Сандре, наверное, доплачивали. – Мы гарантируем каждому из вас не менее пяти мишеней. Выбрать можно любую, но нельзя поражать больше одной цели в день. Также запрещено выбирать одну мишень на двоих. За нарушение полагается штраф или дисквалификация. За соблюдением правил будут следить наши егеря. Они же будут помогать вам в процессе загона. Во время охоты можно пользоваться любыми видами оружия. Помилования не возбраняются.

На последней фразе охотники расхохотались, а Сандра повернулась к нам:

– Дорогие участники!

– Да пошла ты в задницу! – заорал Леша.

Не обращая на него внимания, Сандра продолжала:

– У вас есть две минуты, чтобы покинуть площадку, а потом начнется преследование. Внимание… марш!

Все еще надеясь, что все происходящее – это страшный сон, я рванула в заросли, прикидывая размеры леса и какое расстояние я могу пробежать за две минуты.

Справа от меня тяжело дышали мексиканцы, продираясь через кустарник, слева бежали польки. Мать то и дело падала, и Лайла помогала ей подняться. Я пару раз споткнулась о корни, торчащие из земли, но темп не сбавляла. Где‑то за нашими спинами завыла сирена – две минуты прошли, и охота началась. Услышав первый выстрел, я резко повернула вправо и чуть не столкнулась с очкариком в клетчатой рубашке.

– Прости…

Не слушая извинений, он понесся дальше. Я рванула вперед. Через пару сотен метров меня догнал Леша.

– Что за фигня здесь происходит? – прокричал он на бегу.

– Понятия не имею. И очень хочу отсюда выбраться.

Лешу окликнул отец, и тот побежал к нему. Вдвоем они свернули в негустой ельник и вскоре скрылись среди деревьев. Я остановилась, переводя дух. Позади то и дело слышались выстрелы и шипение раций – преследователи переговаривались друг с другом. Я сорвалась с места, наугад взяв вправо.

От барака просматривались всего две стены. Обе уходили далеко в заросли, но даже если вся территория огорожена, наверняка хоть где‑то в заборе есть дыры. Стоило попытаться их найти.

Шум медленно отдалялся, и я снова замерла. А что, если не хватит сил добраться до стены? Я огляделась. Лес в этом месте был не очень густой, но высокие деревья тоже встречались. В детстве брат научил меня на них забираться, и я решила освежить подзабытые навыки. Залезть на ближайшую толстую осину помешали шипы – ими утыкали весь ствол. У соседней березы обрубили нижние ветви, а до верхних было не дотянуться. Ну не могли же они изуродовать каждое дерево на участке! Я кинулась проверять и вскоре оставила затею с подъемом – шипы не выдергивались, а деревья без отрубленных ветвей не выдерживали вес тела. Не обнаружив ничего полезного, кроме нескольких камер, я двинулась дальше. Сначала медленно, потом снова переходя на бег.

Выстрелы за спиной стихли окончательно – наверное, я сильно оторвалась от преследователей. Справа от меня мелькнула чья‑то фигура, и я испуганно присела, но это оказался уже знакомый очкарик. Меня он не заметил, лишь огляделся и снова нырнул в заросли. Проводив его взглядом, я выпрямилась и неожиданно увидела перед собой темнокожего егеря. Он выстрелил, и я еле успела растянуться на земле, прячась за кустами. Вторая пуля попала в ствол дерева рядом со мной. Стараясь издавать как можно меньше звуков, я поползла вдоль кустарника, но егерь меня услышал и снова выстрелил. Я резко вскочила, метнулась в другую сторону и понеслась, ожидая выстрела в спину, но или деревья мешали егерю прицелиться, или он не ставил перед собой цели меня убить. Пробежав несколько сотен метров, я повернула вправо в надежде найти стену, но вскоре поняла, что заблудилась. Может быть, я сделала ошибку и стоило вернуться в лагерь, заложив небольшой крюк? В бараке меня точно искать не стали бы. Я снова кинулась вперед и остановилась, лишь добежав до стены. Забраться на нее помешала автоматная очередь – с вышек за территорией наблюдала охрана, не давая никому приблизиться. Может быть, стоит дождаться темноты? Я побрела вдоль стены, не углубляясь в лес и подальше от смотровых вышек, но за моими перемещениями наблюдали не только охранники. Слева мелькнула тень. Я вздрогнула и отступила к деревьям, пытаясь спрятаться, но было уже поздно – егерь приближался. Тот самый, опасный, с татуировками. От страха я не могла сделать ни шагу. Да и стоит ли, когда тебя держат на прицеле? Спокойно, не меняясь в лице, блондин подошел ближе. С таким же равнодушием пару часов назад он выстрелил в толстого подростка. Глядя в черный зрачок дула, я затаила дыхание. Блондин сделал еще шаг, и пистолет коснулся моего лба. Я зажмурилась и, представив, как пуля разнесет череп, содрогнулась.

– Только не в голову… – я не узнала собственный едва слышный шепот.