Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бабулечка, я с Дашкой поеду на фестиваль, они позвали!
— Никуда ты не поедешь, — выпустила воздух из Алисиного воздушного шарика бабушка. И обсуждать что-то отказалась.
Алиса уговаривала, просила, требовала. Бабушка оставалась спокойной и холодной. Алиса расплакалась. В дачку зашел дедушка.
— Танюша, пусть едет, чего ты. Дашины родители приглядят за ними, да и недалеко это.
Алиса замерла. Неужели отпустят? Она со страхом смотрела на бабушку, что та скажет.
— Зачем ей куда-то ехать? Ей что, здесь плохо? Гуляет, шлындает целыми днями с подружками, в огороде не помогает.
— Ба, я сделаю, что скажешь, в огороде, — всхлипнула Алиса. Голос дрожал, очень хотелось говорить спокойно, но никак не удавалось сдержать рыдания.
— Сделаешь, потом мне переделывать. Куда тебя несет? Маленькая еще.
Алиса сквозь панику и плач пыталась связать бабушкины фразы.
Дедушка смотрел расстроенно:
— Таня, так нельзя. Столько лет прошло, примирись. Я же смог.
— Да ты равнодушный хрен! Примирился он! Как вообще с таким можно примириться?
— А Алиса тут при чем? Она-то в чем виновата?
— А при том! Сидели бы дети дома — ничего бы не случилось! Сколько раз я Алешке говорила, но их вечно несло куда-то! — Бабушка махнула рукой.
— Ба, я хочу поехать! Я поеду! — сорвалась на крик Алиса.
— Эгоистка! — Бабушка сердито посмотрела при этом на дедушку. Он молча погладил Алису по голове и вышел из дачки. Алиса видела в окно, как он вышел из калитки и быстрым шагом направился к лесу. Хорошо ему: сейчас погуляет и успокоится.
Бабушка пробурчала про сплошных психов в доме, которые даже разговор вести не умеют.
Алиса поняла, что все бесполезно, и, захлебываясь в рыданиях, ушла в штопор истерики.
Новый год встретили с бабушкой. Алиса всегда встречала праздник только так. Конечно, когда-то был еще и дедушка. И даже после их с бабушкой развода он всегда звонил внучке на Новый год. Послушали речь президента, выпили Шампанского и закусили бутербродиками с красной икрой. Первого января Алиса ушла на каток с Ленкой, а после каникул затянула череда зачетов.
Алиса училась на химика. Бабушка тоже была химиком. А дедушка работал геологом. У них в квартире хранилась интересная коллекция полудрагоценных камней и разных минералов. Алиса перебирала их и слушала истории дедушки — откуда каждый камешек. Дедушку приглашали в разные страны как научного консультанта по минералогии. Слушать истории про камни было интересно, но становиться геологом Алиса не хотела. Она записывала эти истории, потому что хотела стать журналистом.
В конце школы бабушка поставила ее перед фактом: поступать будешь в Менделеевский. Журналистика — это вообще не профессия, засунут тебя в отдел ответа на письма, и будешь почту разгребать до конца дней. А по химии бабушка начала усиленно заниматься с Алисой, и нелюбимый когда-то предмет вышел в аттестате у Алисы на уверенную пятерку. Учиться ей даже нравилось. Группа была хорошая, дружная. Часто оставались после пар вместе готовиться к коллоквиумам и контрольным. Потом она подружилась с Ритой, а потом и с Ленкой.
Кем работать после выпуска, Алиса совершенно не представляла. Работа лаборантом казалась унылой. Может, пойти в аспирантуру и потом в преподаватели? Этот вариант бабушка одобряла. Но по-настоящему Алисе этого не хотелось. Была мысль пойти после диплома поработать годик официанткой, просто разобраться в себе. Но бабушке эту идею Алиса даже не озвучивала.
Прямо перед экзаменом по химической технологии в ящике поджидала свежая открытка. Алиса не глядя убрала ее в сумку. Потом, все потом. Сегодня самый сложный экзамен. Полночи пыталась выучить уравнения балансов, реакции, формулы КПД Карно и прочее из толстой, целиком исписанной голубой тетради.
Рита встретила Алису у аудитории. Судя по красным глазам, тоже ночью что-то учила.
— Ой, Алис, я ничего не знаю, я не сдам! — Эта присказка Риты сопровождала их каждый экзамен. Ленка явилась за три минуты до начала.
— Шпоры писали? — выдохнула она, примчавшись. — Я почти по всем вопросам сделала, но, как назло, небось попадется билет, которого нет в шпорах. Вода есть? Пить хочу.
Алиса полезла за водой — бабушка дала с собой бутылочку и пару яблок. Вместе с бутылкой из сумки вылетела открытка.
— Вау! — Ленка быстро подобрала ее. — Кто тебе такую прислал?
— Не знаю. Просто в ящике лежала.
— Может, бабушке твоей прислали?
Об этом Алиса почему-то не подумала. Мысль о том, что открытки для бабушки, была неприятной. Алиса забрала открытку у Ленки.
— Может. После экзамена спрошу у нее.
Но после экзамена Алиса спрашивать не стала. Она разложила на столе все четыре открытки. Первая — из Исландии, тупики. Вторая — из Франции, Мон-Сен-Мишель. Третья — из Китая, панда. И наконец, сегодняшняя, четвертая. На фоне бирюзовой воды высились снежные шапки на верхушках гор. Чувствовалось, что это бирюзовое море вовсе не теплое. Вдали выделялся красно-белый маяк. А что это за точки недалеко от маяка? Алиса пригляделась. Да это же пингвины! И стало радостно, как в детстве, когда идешь в зоопарк и смотришь на живность, знакомую только по картинкам.
Что же это за страна? Алиса думала, что пингвины живут в Арктике. Или в Антарктиде. Где-то живут пингвины, а где-то белые медведи. Она вечно путала, кто где. Но там должны быть льды. А тут на Антарктиду не очень похоже.
Алиса перевернула открытку. На штемпеле стояла надпись: «Ушуайя, Аргентина». Аргентина! Как красиво. Алиса считала, что там пляжи и футбол. А оказывается, и пингвины есть. И горы, такие красивые горы!
Дедушка вдохновенно рассказывал про Тенерифе. Как туман спускается на лавовые поля, как среди черной сожженной поверхности пробиваются первые травки-зеленушки. Как полная луна превращает пейзаж вокруг вулкана Тейде в марсианские хроники. Бабушка не стала слушать — ушла к соседке и нарочно громко гремела ключами и ботинками в коридоре. Алиса сидела в кресле, поджав ноги.
— А еще есть там такой город — Оротава. Летом там целую неделю на улицах выкладывают картины из лепестков, песка, опилок. Удивительные картины, Лисенок. Я сам не застал, но мне местные жители показывали фотографии. А ящерок там сколько, Алис. Я сел перекусить на камушках, достал хлеб с ветчиной. И тут они набежали. Сначала пятак, потом десяток, а потом, смотрю, все больше и больше их подбегает. И здоровые такие, нахальные. Я хлеб с ветчиной подхватил, да и сбежал с тех камушков.
Алиса звонко смеялась.
Дедушка выложил на подоконник подарок — кусок застывшей лавы. Он был весь в порах — как мочалка,