– А теперь?

– Кто его знает как теперь… Можно только догадываться. Но только я так скажу: работа торгпреда не только соблазнов полна, но и опасностей. Что такое жизнь человеческая, когда на кону миллиарды? Тьфу! Вот про это кино снимите. Про героическую нашу профессию, которую не всякий освоить может.

* * *

Общая информация.

Задачи.

Методы.

Иерархия.

Фамилии кое-какие.

Болтлив оказался ветеран. И коньяка, и красоты женской большой ценитель.

– Спасибо, Вероника, отлично поработала.

Хотя никакая она не Вероника, не ассистентка, и к съемкам отечественных сериалов отношения не имеет. Другая у нее профессия. Очень древняя. И трудится она не здесь, а на другом краю страны, во Владивостоке. Но не на трассе или в порту, а в качестве индивидуального предпринимателя с приставкой vip, потому что с оконченным филологическим образованием, выдающимся бюстом и ножками. И недооцененным артистическим талантом.

– Может, вам еще какие-то услуги требуются? – игриво спросила Вероника. – Так я с удовольствием. Без дополнительных инвестиций. За всё уже уплачено. – Улыбнулась озорно.

– Нет, Вероника, спасибо.

Потому что никак нельзя. Грим может в процессе поплыть, парик сдвинуться и тогда она увидит совсем другое лицо. Которое не должна видеть.

– Но за предложение спасибо. В следующий раз – обязательно. Потому, что отказать такой даме…

– Буду ждать…

Это плохо, что будет ждать. Нужно чтобы не ждала, а, напротив, забыла об этой халтурке раз и навсегда.

– Хочу вам сказать, Вероника… Предупредить по-дружески. Тут товарищ много лишнего наболтал, что попадает под гриф «Совершенно секретно», и если это станет известно, то…

– То, что?

Вероника перестала кокетничать и в глазах ее мелькнули молнии. Не простая женщина была: тертая-перетертая, не раз ментами пользованная и прокурорами пуганная.

– А то, что затаскают вас по кабинетам. Да не по тем, а по самым важным. И статьи предъявят ого-го. С верхним сроком за измену Родине. Вот как вышло.

– А ты не пугай меня! – злобно ухмыльнулась Вероника, хотя было видно, что испугалась, – То-то я гляжу мутный ты какой-то, под мента косишь, а на мента не похож!

– Отчего это?

– Мент от халявы никогда бы не отказался. И не стал бы столько платить. А ты щедрый. Ты бы не стращал меня сроками, а попросил по-дружески. Я бы поняла.

– Так я и прошу. Но и предупреждаю, потому что прикрыть тебя, если трёп пойдет, не смогу. Там дядечки серьезные сидят.

– Да видала я всех этих дядечек, все они у меня перебывали. Знаю я вас, служивых: разговоров на миллион, а как до дела дойдет – даме предъявить нечего, кроме погон на кителе… Чего лыбишься?

– Хорошая ты баба, Вероника, замуж бы тебе, да рожать.

– А ты возьми меня. Я и рожу. Хоть троих. Или больше. Мы бабы верные, когда с нами по-человечески.

– Не могу, Вероника, женат я. Да и служба.

– У всех у вас жены, после того как. А до того – так всяк холостяк. Ладно, поняла. Я не из болтливых. Я с такими людьми… Я такого от них наслушалась! Кабы я не умела язык за зубами держать, то меня бы давно уж на свете не было. Так что можешь не опасаться за свое… место, на котором сидишь.

А он и не опасается. Что она знает? Человечка, которого никогда опознать не сможет? Информацию, полученную от болтуна-ветерана, которая не понятно для кого и для чего. Нет здесь рисков.

– Спасибо, Вероника. Да, вот еще… Презент тебе от меня. Держи.

Кольцо не из дешевых. Но с такими агентами, особенно дамами, лучше расставаться по-доброму. Они отношения ценят. Таких ласка пуще страха заставляет язык за зубами держать.

– Мне?

– Тебе. За отлично проведенную работу.

– Ну, ты точно не ментяра. Тот бы еще с меня сережки снял. А ты с подарочком. Есть же на свете мужики. И все в чужих койках!

Улыбнуться в ответ, чтобы оставить о себе приятное впечатление.

– Слышь, я тебе вот что скажу: ты этому трепачу сильно не доверяй, ботало он. Я в мужиках разбираюсь, насквозь их вижу, как под рентгеном, можешь мне поверить. Форсил он. Что-то, конечно, сказал, а что-то пересказал.

– Я знаю.

– Ну, знай. И еще… Если что, то привлекай меня к службе своей. Я баба хоть и гнилая, но правильная. Мне хорошему человеку помочь не в тягость.

Тем более, не за одно только спасибо…

* * *

И еще одна встреча.

– Здравствуйте.

– Простите, чем обязан?

– Ничем не обязаны. Но можете помочь. Книгу я пишу. По истории торгпредств от семнадцатого года до сегодняшнего дня.

– Похвально, похвально. Тема интересная и, как бы это сказать, не до конца раскрытая. Нынче все больше шпионами да разведчиками интересуются. Пиф-паф… Да-с. А торговлю считают чем-то вторичным. Я бы даже сказал, второсортным. Вы проходите, проходите.

Стеллажи, книги, грамоты на стенах и фотографии. Интересные фотографии, где хозяин кабинета рядом с такими лицами… Из учебников истории.

– Так что вы хотели узнать о работе торгпредств?

– Всё.

– Всё узнать невозможно. Может быть лет через пятьдесят – сто. Если гриф секретности снимут. Или никогда. Международная торговля – дело интимное и огласки не терпит. Согласитесь, ведь вы почти ничего про сей предмет не знаете. Про разведчиков наших, про шпионов их знаете, а про торгпредов – ничего.

– Это вы верно подметили: почти никакой информации. Как-то всё очень мутно и расплывчато.

– А вы как хотели? Миром правит торговля! Хотя считается, что военные. Чему вы улыбаетесь? Военные, может быть, и молодцы, да только чем бы они воевали, кабы не торгпреды? Стрелами да шашками?

– Ну вы скажете тоже…

– Скажу как есть. Без техники, без снабжения теперь никакой войны не выиграть. И пока военные кровушку свою на поле брани льют, торгпреды торговлю ведут. Чтобы их оружием снабдить. Со всеми торгуют, в том числе и с вражеской стороной. И никакая это не измена. Просто у них есть то, чего у нас нет, а у нас то, что им требуются. Вот скажите, как бы наши самолеты летали и танки бегали в той войне без технологий передовых? Как бы мы производство развернули, заводы построили без точных станков, без подшипников… Никак! А где мы их брали, вернее покупали? Да у той же Германии, с которой воевали, и у союзников ее! А им присадки броневые гнали. И много чего еще другого. И все всё понимали, и с врагом за столом переговоров сидели, и торговались – кто, кому, что и почем. Потому что купец, хоть даже под дипломатическим прикрытием, торгашом остается, который купить должен дешево, а продать дорого. И добыть то, что получить невозможно, но без чего никак нельзя! Поди туда – не знаю куда, принести то, не знаю что – это про нас говорится! Потому что такая работа! Если бы мы теперь узнали о масштабах той торговли, то сильно бы удивились. Ее в ту пору сам Берия курировал, и разведчики у «купцов» на посылках были. Только никто об этом не знает. И знать не должны! Как бы народ наш отнесся к тому, что мы врага своего стратегическим сырьем снабжаем, посредством которого он наших бойцов на фронтах изничтожает? А что бы немецкое население сказало, узнав, что их города бомбят, используя в прицелах точную цейсовскую оптику? Вот потому никто ничего и не знал. И теперь не знают.