– Восьмая камера по левую руку, ниша во внешней стене открыта, скорее! – поддержал моего ординарца-телохранителя Архип.

К счастью, в этот миг замок сдался, дужка выскользнула из петель, и Лунгину пришлось изогнуться всем телом, чтобы не допустить его падения на пол. Игнат тут же толкнул наружу предательски заскрипевшую решетчатую дверь и выскользнул к нам в коридор.

– Это как? А ну стой! – раздался удивленный голос первого появившегося из-за угла коридора человека.

– Стой!

– Стоять!

– Измена!

Что же за невезение такое?! Всего какой-то минуты не хватило нам, чтобы исчезнуть из темницы аккуратно, по-тихому! Впрочем, не время думать об этом, пока есть возможность убежать, нужно сосредоточиться именно на этой цели. Вот если нас сейчас поймают, это будет грандиозный провал!

Архип припустил по коридору с такой скоростью, что нам с Игнатом стоило больших усилий не потерять в темноте его спину. Считать немедленно пустившихся в погоню преследователей мы не стали, но, судя по производимому шуму, было их никак не меньше десятка. У входа в нужную камеру Лунгин остановился, пропуская нас внутрь. После чего он чиркнул кресалом и швырнул в направлении противника какую-то штуковину.

– Быстро в ход! – крикнул он, бесцеремонно толкая меня в спину.

Уже когда я протиснулся в узкий темный зев потайного хода, в темнице раздался негромкий хлопок, после чего последовала яркая вспышка, от которой даже у меня несколько мгновений рябило в глазах – что уж говорить о находившихся в коридоре. Однако, судя по отчаянной ругани замыкавшего наш маленький отряд Архипа, световая граната не возымела нужного действия. То есть оторваться на безопасное расстояние от преследователей нам не удалось, вход в тоннель остался открытым, и сейчас мы по-прежнему имели на хвосте десяток разъяренных красномундирников.

Метров через десять тоннель резко повернул влево, сразу за поворотом пошли узкие и высокие ступени вниз, на такую ступень было очень тяжело ставить ногу, потому пришлось приспосабливаться спускаться боком. Слава богу, за лестницей шел относительно ровный участок, где можно было прибавить скорости.

В подземном ходе было темно, тепло и влажно. Передвигаться приходилось, постоянно нащупывая рукой стену, поскольку в такой темени я даже не различал спины бегущего впереди Игната. Местами стены были мокрыми, а под ногами хлюпала вода и чавкала жидкая грязь. Преследователям было проще – они освещали себе путь факелами и постепенно настигали нас.

Вскоре тоннель неожиданно повернул вправо под углом почти девяносто градусов, пыхтение Архипа за моей спиной прекратилось, а спустя пару секунд сзади грохнули один за другим два выстрела. Подземный ход наполнился испуганными криками, стонами и крепкими ругательствами, вслед за чем последовали несколько ответных пистолетных выстрелов, но мы уже были за поворотом, в том числе и быстро нагнавший нас Лунгин. Впрочем, это ненадолго задержало противника – совсем скоро свет факелов вновь стал неумолимо приближаться.

– Осторожнее, сейчас будет лестница! – прохрипел Архип.

Действительно, впереди виднелись слегка подсвеченные падающим сверху тусклым светом ведущие вверх ступени. Такие же неудобные, как и при спуске.

– Быстрее! – нервно добавил Лунгин.

Тяжело дыша, суетясь и ругаясь сквозь зубы, наша троица вскарабкалась наверх лестницы и через узкую щель в каменной стене вывалилась на свежий морозный воздух. Было раннее утро, начинало светать, но небо было затянуто тяжелыми черными тучами, обещая пасмурный день. Мы оказались в каком-то дворе позади длинного трехэтажного дома со множеством окон по фасаду. Вся территория была огорожена кирпичным забором двухметровой высоты с единственными воротами и встроенной в одну из воротных створок калиткой, а вход в подземелье располагался в месте стыка этого забора со стеной конюшни.

Холодновато, однако, а мы без кафтанов. Пасха в этом году выдалась ранняя, хотя снег недели две как растаял, в последние дни весна отступила под последним отчаянным зимним натиском и температура держалась где-то в районе нуля градусов, а по ночам и вовсе подмораживало.

«Гостиница, – сообразил я, бегло осмотревшись, – гостиница “Сударь” на Сухаревской улице в квартале от городской крепости».

– Закрывай! – буквально просипел задыхающийся Архип двум закутанным в серые плащи бойцам, но было поздно.

Едва один из встречающих сунулся к проему, как оттуда раздалось несколько выстрелов, заставивших контрразведчика быстро отпрянуть. Второй встречающий, щуплый молодой человек, попытался ткнуть появившуюся в щели фигуру шпагой, однако преследователь оказался парень не промах – парировал длинным кавалерийским пистолетом и тут же швырнул его в оппонента, вынуждая отступить. И, кстати, одет был сей тип вовсе не в красный мундир служащего Сыскного приказа, а в монашескую рясу! Из-за его спины показался уже второй монах, а за ним – третий! Что за дела?

– Цветков, Ханеев, задержать! – приказал Лунгин и повернулся в сторону выхода со двора. – Бежим!

Бежать-то дело нехитрое, правда, здесь возникает интересный вопрос: если бы за нами гнались красномундирники – это было бы одно дело, а монахи – совсем другое. Кто они такие и по какому праву явились в подземелье разыскников? Впрочем, без разрешения хозяина в это подземелье и мышь не проскочит, так что с этим вопросом ясность есть – то ли хорошенько припугнуть меня решил Никита Андреевич, то ли и вовсе отдать в лапы инквизиции. А «лапы инквизиции» в данном случае – это как раз вот эти самые молодчики в рясах с военной выправкой и лицами видавших виды наемников.

Не успели мы пробежать и половины расстояния до приоткрытых ворот на улицу, как очередной выстрел сбил с ног моего ординарца. Игнат тут же попытался подняться, но рухнул наземь без сил.

– Игнат! – я подскочил к Лукьянову, намереваясь помочь подняться, но тщетно. Он был без сознания, на его спине в районе левой лопатки расплывалось красное пятно.

– Уходим, князь, уходим! – Архип настойчиво тянул меня за рукав к выходу со двора.

Но тут меня такая злость взяла, что все доводы рассудка отступили на второй план. Какие-то там приспешники протоинквизитора будут гонять меня по улицам столицы и убивать моих друзей? Ну уж нет!

Я выхватил шпагу из закрепленных на спине Лунгина ножен и рванул ворот камзола. Оборванные пуговицы брызнули в стороны.

– Беги на Старопетровскую в дом Григорянских, это недалеко, – приказал я Архипу, стягивая с себя камзол и наматывая его на левую руку, – скажешь – от меня, в помощи не откажут. Торопись!

– Но, князь…

– Торопись, я сказал!!!

Пихнув Лунгина в сторону улицы и больше не интересуясь его душевными терзаниями, я повернулся к месту разгоравшейся битвы. Здесь все было плохо. Двоих контрразведчиков уже оттеснили от лаза все продолжающие выбираться оттуда монахи. Всего людей в черных рясах оказалось десять, правда, двоих из них выволокли товарищи, при этом один был совсем плох и лежал без движения, а вот второй, будучи прислонен спиной к стене конюшни, злобно поглядывал на меня своим единственным глазом и спешно перезаряжал пистолет.