Наполеонов понимал это не слишком хорошо, но поспешил согласиться:

– Вполне.

Кустодеев-старший удовлетворенно кивнул.

– Олег Васильевич, вы не знаете, вашему сыну никто не угрожал?

– Нет, мне об этом ничего неизвестно.

«Интересно, – подумал Наполеонов, – если бы Кустодееву-младшему на самом деле угрожали, поделился бы он своими опасениями с отцом?»

Следователь в этом сомневался. Сам Шура был лишен возможности общаться со своим отцом из-за его раннего ухода из жизни. Но в отрочестве, да и много позднее, чего скрывать, часто представлял, как бы он делился с отцом своими мыслями, переживаниями, советовался бы с ним и надеялся на его понимание и поддержку. Однако, увы, его фантазиям никогда не воплотиться в реальность. И может быть, именно поэтому он никогда не мог понять отцов и сыновей, не ценящих подаренную им судьбой возможность близкого общения.

Следователь положил перед Кустодеевым-старшим протокол допроса и попросил расписаться.

А затем проговорил:

– Пригласите, пожалуйста, свою жену.

Олег Васильевич молча кивнул и вышел.

Минут через пять в дверь постучали и тут же приоткрыли ее. Наполеонов увидел высокую подтянутую женщину в элегантном сером платье. Из украшений на ней была только нитка жемчуга, небольшие сережки, на вид тоже с жемчугом, тонкое обручальное кольцо и небольшие часики.

Ее волосы пепельного цвета были собраны в строгую прическу на затылке. Наполеонов так и не решил, были они седыми, крашеными или имели такой натуральный цвет. Заморачиваться по этому поводу он не стал.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он женщине, – представьтесь.

– Марианна Олеговна Кустодеева – мать жениха.

– Разрешите принести вам свои соболезнования.

Женщина молча кивнула.

– Марианна Олеговна, как долго вы были знакомы с невестой своего сына?

– Чуть больше двух месяцев.

– Девушка нравилась вам?

– Она нравилась моему сыну.

– А вам? – не отступал следователь.

– На нас с мужем Алла произвела хорошее впечатление. Помолчав, она добавила: – Но мы ведь знали ее не слишком хорошо.

– Чем именно Полетова произвела на вас хорошее впечатление?

– Она была умна, воспитанна, к тому же сама зарабатывала себе на жизнь, то есть не собиралась садиться на шею Вадиму.

– Это для вас важно?

– Да, – сразу ответила она.

– Почему?

– Потому что сейчас реклама взрастила немало девиц, которые считают, что самое важное в жизни девушки – найти подходящую мужскую шею, взгромоздиться на нее и сидеть всю жизнь, свесив ножки и ничего не делая.

Наполеонов с трудом удержал готовую появиться улыбку.

– Марианна Олеговна, сын знакомил вас с прежними девушками?

– Зачем? – искренне удивилась она.

– То есть нет? – уточнил следователь.

– Конечно, нет, – ответила она, – ведь он не собирался на них жениться. Для чего же ему было таскать их в родительский дом.

«Интересная семейка», – подумал Наполеонов.

– Вы знаете, где работала Алла?

– Да, в туристическом агентстве заместителем директора.

– А что вы думаете о родителях Аллы?

– Они производят впечатление порядочных людей.

– Вы не знаете, вашему сыну не поступали угрозы?

– Нет. Он бы мне сказал.

«Вот как?» – озадачился про себя следователь, а вслух предположил:

– Он мог не захотеть волновать вас.

– Нет, – заявила она решительно, – у нас в семье не принято сюсюкать, но в случае возникновения проблем мы всегда приходим друг другу на помощь.

Наполеонов хотел спросить: «Вы уверены?» – но решил в этой ситуации не проявлять бестактность и ограничился кивком головы.

– Пока это все, о чем я хотел вас спросить. Прочтите и распишитесь на каждой странице. – Он придвинул ей протокол.

Марианна Олеговна точно так же, как перед этим ее муж, внимательно прочитала записанное следователем и аккуратно расписалась.

Она уже была на пороге, когда Наполеонов спросил:

– Простите, пожалуйста, это не относится к делу, но не скажете, кто вы по профессии?

Она замедлила шаг и повернула голову:

– Я преподаю математику в старших классах в школе, – и неожиданно усмехнулась: – Я удовлетворила ваше любопытство?

– Вполне, – осторожно улыбнулся Наполеонов в ответ и попросил: – Пригласите, пожалуйста, свою дочь.

Женщина кивнула и вышла.

В коридоре послышался стук каблучков, и через мгновение дверь распахнулась без стука. Наполеонов увидел молодую девушку с запоминающейся с первого взгляда внешностью.

«Да, – подумал следователь, – такой образ трудно стереть из памяти».

– Юлия Олеговна Кустодеева? – спросил он.

– Да, я младшая сестра жениха.

– Присаживайтесь, – сказал следователь, продолжая рассматривать девушку.

Вот уж кто абсолютно не походил не только на родителей, но и на брата.

Каштановые волосы были рассыпаны по плечам, их ласково золотили падающие на них сквозь оконное стекло лучи солнца. Щеки были тронуты легким румянцем, и сама кожа напоминала тонкие лепестки роз, распустившихся в утреннем саду. Даже глаза, серые, как и у родителей, казалось, имели какую-то внутреннюю подсветку и излучали мягкое сияние.

– Приношу вам свои соболезнования, – проговорил Наполеонов, по-прежнему не отводя глаз от девушки.

– Что? – спросила она и, тотчас опомнившись, добавила: – Ах да.

«Интересная реакция, – промелькнуло в голове у следователя, – а впрочем, с чего бы ей быть особо опечаленной…»

– Юлия Олеговна, вы давно знакомы с Аллой Полетовой?

– Просто Юля, – легко улыбнулась она, и ее пухлые губы соблазнительно дрогнули.

– Хорошо, просто Юля, – согласился следователь.

– Вы, кажется, о чем-то меня спросили?

– Да, действительно, спросил, – вздохнул Наполеонов, который не любил женских игр. – Когда вы познакомились с невестой своего брата Аллой Полетовой?

– Я точно не помню, – пожала она округлыми плечами и спросила: – А зачем вам?

Наполеонову захотелось стукнуть ее по лбу, и он сам удивился столь неожиданному желанию.

– Видите ли, Юлия, – решил он набраться терпения, – вы, наверное, знаете, что я следователь? – Она кивнула. – И веду расследование убийства вашей невестки.