Классическая фраза Льва Николаевича Толстого – «Все счастливые семьи похожи друг на друга» – как раз и подразумевает, по-моему, что в основе счастья любой семьи лежит совокупность каких-то обязательных условий, от которых зависит любовь. Их, этих условий, действительно немало, и обиднее всего, что нарушение любого из них влечет за собой болезнь семьи, ее несчастье.

Недаром «каждая несчастная семья несчастлива по-своему», – заключает Толстой. Построить семью так сложно – сколько всего надо для этого! А развалить ее так легко – достаточно бывает и пустяков.

Вот типичная история.

…Мы думали, что уж у нас-то все будет по-другому, чем в иных семьях. Мы любим друг друга, и разве мелочи быта смогут что-либо изменить в наших отношениях?!

И вот отгремела свадьба… Я сижу на кухне за красиво сервированным столом. Подруга дала на время книгу «О вкусной и здоровой пище». Муж недавно проснулся и долго умывается. Наконец садится рядом и берет ложку. Я радостно улыбаюсь. Конечно, Саша думает: что за клад у меня жена! Еще утро только проклюнулось, а в квартире чистота. И завтрак готов!

Но Саша уныло болтает ложкой в супе: «Что это за баланда?» Поясняю: бульон с гренками и яйцом. «Суп, моя радость, надо в обед варить!» И он приводит в пример свою маму – какая она хорошая хозяйка.

Ах, и этому неблагодарному, жестокому, невоспитанному человеку я отдала молодость (мне почти 19)! Да он же меня не любит! Поток слов, слез и громыханье посудой. Мы не разговариваем два дня.

Наконец моя обида проходит. Мне жалко Сашу, хочется подойти к нему, сказать что-нибудь ласковое. Но тогда он решит, что у меня совсем нет самолюбия.

Потом он мне скажет: «Я такой-сякой. Ты так старалась, а я еще дрыхнул. Ну и съел бы я этот бульон, не отравился бы. Нет же, накричал на тебя. Знаю, что не прав, а гордость не позволяет сознаться в этом».

Конфликт улажен, нам стыдно. Мы уверены, что больше подобного не повторится! Счастливый Саша уходит на работу… А вечером возвращается очень поздно. Пока я ждала его, прозрела: он меня разлюбил! Ему все равно, что я волнуюсь, даже не позвонил, не предупредил. Что же, выход один – развод! Пришел Саша и сказал, что был в шахматном клубе. Вот уже два дня, как мы с ним не разговариваем… (Светлана П., Хабаровский край).

Все начинают свою семейную жизнь с тем светлым чувством, о котором Светлана говорит в начале своего письма. Но не у всех хватает юмора воспринять первые размолвки так, как она. Бывает, семья рушится в первый же год. А горечь остается потом на всю жизнь. Да и факт серебряной свадьбы ни о чем не говорит. Может, люди просто «уживаются или сосуществуют с досадой. В любви и согласии проживают единицы», – пишет Л. Медведева (Ленинград).

Конечно, это преувеличение. И все-таки можно признать: особенно непрочны семьи в самом начале пути.

В письмах – как бы отголосок этого явления: молодые пишут о неблагополучии, о трудностях, которые неизвестно как преодолевать, а пожилые, прожившие вместе целую жизнь, – о том, что благополучие и семейное счастье даются ценой больших усилий. «Само собой построиться ничего не может, а может только развалиться» (И. К., Орск).

«Известно, на каких принципах строилась семья раньше: на материальных интересах, на бесправии женщин, сословных, религиозных, расовых и тому подобных предрассудках. На страхе перед этими принципами она держалась, крепила свою прочность. Любовь, свобода духа, равноправие супругов раньше были в браке второстепенными, а теперь стали главенствующими. Но ведь на старых принципах легче было и строить семью. А новые принципы требуют нового уровня взаимоотношений, нового строя души и ума…» (И. Сидоров, Киев).

А перестройка непроста: ломается не только плохое, приобретается не одно лишь хорошее. Как в этом разобраться людям неопытным, которым с детства не удалось в хорошей семье получить верный ориентир в жизни? Не поможет ли здесь школа?

Когда-то этот вопрос даже и не возникал. «Классическое» отношение школы к любви и к проблеме брака точнее всего, по-моему, выражалось в обидной дразнилке: «Тили-тили тесто, жених и невеста!».

Вспоминаю себя девчонкой, свою школу, учителей и пытаюсь представить себе, кто из них согласился бы беседовать с нами, подростками, на все эти щекотливые темы. Ничего не получается! Просто странно даже подумать об этом.

Но вот читаю письма нынешних старшеклассников и не обнаруживаю в них никакого смущения и сомнения. Все обеими руками «за»!

Типичное письмо: «Нас учат математике, физике, химии, а как строить семью, как воспитывать детей – не учат. По-моему, это неправильно. Ведь далеко не каждый станет математиком или химиком, многие школьные знания забудутся, окажутся ненужными, а семью будут иметь почти все. Нужны уроки семейной жизни, потому что всем надо знать законы человеческих взаимоотношений, чтобы не приносить горе себе и людям» (Г. Войцеховская, Краснодар). Словом, я счастливой быть хочу – пусть меня научат!

«Да, – поддерживают ребят взрослые, – давно пора противопоставить уличному “просвещению” квалифицированный серьезный разговор с подростками о самых разных сторонах семейной жизни. Это тем более необходимо сейчас, потому что родительские семьи порою становятся наглядными пособиями на тему “Как не надо жить в семье”» (А. Смирнов, Томск).

Все так, и возразить нечего. Я тоже «за». И все-таки что-то настораживает.

Допустим, в школах повсеместно введен новый курс «Подготовка к семейной жизни». Написаны учебники, подготовлены преподаватели, отработаны программы, методики: психологический аспект, физиологический аспект, педагогический, экономический… Всё разъяснят, растолкуют, разжуют, подадут. Будет ли толк? Думаю, очень маленький. Потому что это дело как никакое другое требует не столько усвоения теоретических знаний, сколько накапливания душевного опыта, опыта разнообразного общения между людьми.

Видимо, это и должны быть уроки общения: не «послушал – запомнил – повторил», а «сопоставил – решил – доказал».

Так, например, идут занятия факультета «Молодая семья» в куйбышевской средней школе № 58. Ведет их директор школы М. А. Мусатова. Когда она решилась открыть этот факультет для старшеклассников, не было у нее ни программ, ни методик, ни книг, но начинала она, по-моему, не с нуля, а с главного – с постановки проблем, с привлечения своего и ребячьего опыта для разрешения этих проблем, со сравнения разного опыта и выбора оптимальных решений в разных конкретных ситуациях.

Я видела, как Маргарита Александровна ведет свои занятия: споры, смех, реплики, отстаивание собственного мнения, – никакой заученности. «А как ты думаешь? Ты согласен? Почему? Докажи! А твое мнение?» – учительница умело направляет спор, но не подсказывает ответов и не требует, чтобы обязательно «сошлось» с ее ответом. Не сразу догадываешься, что в этой непринужденности, непреднамеренности и скрывается огромная сложность: в любой момент здесь подстерегает взрослого ситуация, в которой на одном знании не выедешь, которая хочешь – не хочешь, а высветит в человеке самую суть его. К такому «уроку» надо готовиться не накануне вечером, а всю предыдущую жизнь. Только так, мне кажется, и можно браться за сложное это дело.