Я кивнула и объяснила про буквы.

– Это стабилизация, – ответила Филиния. – Боксби предупреждал, что такое будет. Нужно немного подождать.

Успокоившись, я вернулась к созерцанию текста. Чем дольше смотрела, тем отчётливее становилось написанное, а минут через пятнадцать я уже смогла читать документ.

Смысл контракта, если в целом, сводился к двум вещам: первое – меня, Маргариту Максимову, наделяли полномочиями.

Я назначалась внучкой леди Сонтор, скрываемой всё это время дочерью убитого лорда Сонтора-младшего, и получала право на довольно широкий перечень вещей.

Жить в замке и в столичной резиденции, распоряжаться имуществом в рамках дозволенного, представлять семью, учиться в Столичной академии и получить магический дар.

Второе – я брала на себя ряд обязанностей. Собственно, быть внучкой Филинии, представлять род, вести себя достойно, прилежно учиться и поддерживать герцогиню, если той понадобится моя помощь.

Тут же были прописаны сроки контракта, размер вознаграждения, а также «ответственность сторон».

В этом разделе я и прочитала что: «В случае вопиющего поведения со стороны исполнителя; грубейшего нарушения обозначенных в контракте договорённостей; любых действий, наносящих урон семье, её имуществу и репутации, и за неимением других вариантов, заказчик оставляет за собой право обезвредить исполнителя любым удобным способом».

Я прокашлялась и спросила:

– Вы намекаете на убийство?

Филиния недоумённо заглянула в бумаги, а Вишик развёл руками:

– Обычная юридическая формулировка. Об убийстве речи не идёт, но оно, конечно, не исключается. Но это в самом крайнем случае.

– А можно этот пункт переписать? – нервно спросила я.

Вишик сильно поморщился, а леди Сонтор спросила:

– Какая-то проблема с переписыванием?

– Леди! – ответил юрист возмущённо. – Ну это же стандартные формулировки! К тому же мы не знаем, как всё сложится. А случаи, знаете ли, бывают разные!

Я знала, что не собираюсь вести себя «вопиюще», понимала, что Филиния вряд ли допустит убийство, но пункт не нравился категорически.

Впрочем, нашёлся в бумагах и второй предельно странный момент: «В случае смерти заказчика, исполнитель получает право оставить за собой полученные по данному контракту имя и титул, и вступить в наследование как законный представитель семьи Сонтор».

Я закашлялась, прочитав такое, и конечно спросила:

– Почему?

Её светлость пожала плечами:

– У меня нет других наследников. Имею право распорядиться своим имуществом как пожелаю.

Оу! А бабушка-то отчаянная!

– Филиния, – я попробовала воззвать к её разуму.

– Этот пункт мы оставляем, – заявила леди строго, и я, после недолгого напряжённого раздумья, разрешила не трогать и свой.

Рисковать так рисковать!

– Отлично, – заявил на это не желавший переписывать бумаги Вишик.

После чего нам подали стальную перьевую ручку вполне обыкновенной, земной конструкции.

Разница заключалась в принципе действия – чернил в ручке не имелось. Следовало прикоснуться пером к подушечке безымянного пальца, после чего оно самостоятельно прокалывало палец и забирало кровь. Отобранной крови хватало на одну подпись, поэтому пальцы нам Филинией пришлось колоть дважды.

Затем Вишик влепил на листы мерцающую печать, и я прилипла к бумаге, понимая, что всполохи на чернилах – самая настоящая магия.

– Нравится? – юрист хмыкнул. – Привыкайте. – И совсем тихо: – Тем более это не магия, а так. Ерунда!

Я посмотрела внимательно, и мне передали новую бумагу. Там значилась цифра в две тысячи золотых и слово «аванс».

Пересчитав на земные деньги, я нервно вздохнула – речь о двух миллионах? Это казалось абсолютно нереальным, простые люди столько не зарабатывают! А Филиния с улыбкой водрузила на стол увесистый бархатный мешок…

Сдёрнув шнурок, я вздохнула опять – монеты оказались блестящими и красивыми. Вытащив одну, всмотрелась в герб с изображением некоего животного и в мужской профиль, размещённый с другой стороны.

– Это король? – спросила я.

– Георг, – с неприязнью кивнула Филиния.

Это имя я помнила. Причину, по которой новоявленная бабушка морщится, тоже понимала.

– Неужели он имеет право распределять ваше имущество? – не удержалась я от вопроса.

– Нет, конечно, – в голосе герцогини появились ледяные нотки. – Но дадим мальчику помечтать!

Мальчику? Для Филинии он точно был мальчиком, но, судя по изображению на монете, юностью там уже не пахло. Мужчина. Матёрый и властный.

– Ясно, – не став развивать тему, выдохнула я.

За Филинию стало даже обиднее, чем в прошлый раз. Перо высосало новую порцию крови, а едва я поставила подпись, Вишик выложил следующую бумагу – её, как и расписку об авансе, к ознакомлению ранее не предоставляли.

– А это что? – спросила я.

– Самое главное, леди Маргарита, – юрист не просто посерьёзнел, а выпрямился и как будто постройнел. – Это бумага на предоставляемый вам магический дар.

Георг

Шаг, качнуться в сторону, и кулак Тонса пролетел мимо. А я извернулся и, схватив противника, перекинул массивную тушу через себя.

Тонс такую «подлость» предвидел, однако уйти от захвата не успел и рухнул на твёрдую землю тренировочной площадки. Упал без всякого положенного воину его уровня изящества. Свалился, как мешок с… хм.

Я вытер пот со лба, хищно поиграл плечами.

– Ну?

Ответом моему величеству стал исполненный страдания стон.

Моя грудь часто вздымалась, лёгкие работали как кузнечные меха. Я усиленно глотал тёплый летний воздух с примесью суровых запахов и желал продолжить тренировку. Но Тонс занять положенное место на вытоптанном земляном пятачке не стремился.

– Да сколько можно загорать? – не выдержал я.

Друг и побратим застонал жалобней прежнего. Кое-как перевернулся на бок и, состроив страдальческую мину, вновь застыл. Я скривился, сознавая неприятное – Тонс не ранен, даже не ушибся как следует, а просто соскакивает.

Вот же… Соскакивает!

– Тонс! – рявкнул я.

– Георг, слушай, я прямо… знаешь… у-у-у, – страдание в его голосе стало более чем выразительным.

– Знаю. На пирушку вчера ходил. Злоупотребил. В итоге имеем то, что имеем, – вполголоса процедил я.

Я мог принудить Тонса к продолжению боя, но всё-таки проявил милосердие и отмахнулся.

Повернувшись, пристально оглядел небольшой двор, закрытый со всех сторон стенами дворцовых построек, и обнаружил, что желающих побороться с королём нет.