«Или как раз таки с точностью до наоборот, – меланхолично подумал про себя Сергей. – И все сделано именно ради того, чтобы ПРИВЛЕЧЬ внимание того, кто ПОЙМЕТ, о чем речь. Хоть того же Зыкина, к примеру. Не зря ж Витька в его сне с самим Берией о чем-то разговаривал. Да и сон ли это был?»

Но вслух он, разумеется, ничего не сказал, при этом изо всех сил постаравшись не выдать себя ни единой гримасой.

– Так точно, понятно. Разрешите вопрос?

– Пока не разрешаю. Обожди немного, скоро все узнаешь. И не переживай – с заданием ты справился, а это главное.

– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант! – Сергей с превеликим трудом сдержал готовую появиться на лице улыбку. Значит, и в этот раз у него все получилось! И речь вовсе не о «Тренажере» – по крайней мере, лично для него дело уже давно не в «Тренажере» как таковом! – а о том, что история ТОЙ войны снова пошла по несколько иному сценарию. Будем надеяться, гораздо более оптимистичному. Ведь если блокады Ленинграда удалось избежать, это, это… просто прекрасно! Не будет тех самых восьмисот семидесяти двух страшных дней – не погибнет под постоянными артобстрелами и бомбежками, от голода, болезней и холода почти полтора миллиона невинных – детей, женщин, стариков. Не войдет в историю знаменитый метроном, своим ритмом сообщавший людям о начале и окончании воздушной тревоги. Не увидит свет дневник Тани Савичевой – пожалуй, один из самых жутких обвинительных документов нацизма. Не появятся на одном только Пискаревском кладбище пятьсот тысяч новых, порой безымянных, могил. Не протянется по Ладожскому льду легендарная «Дорога жизни», единственная живая ниточка, соединяющая осажденный город с Большой землей…

Плюс ко всему – продолжат работу в обычном режиме военные заводы, Кировский и Ижорский, Обуховский и «Арсенал», Адмиралтейские верфи и многие другие. А это – новые танки и САУ, артиллерийские орудия и минометы, стрелковое оружие, подводные лодки и маломерные боевые корабли, разнообразные боеприпасы, в том числе и ракеты для знаменитых «катюш», военная форма и обувь – почти сотня наименований оборонной продукции; все то, в чем столь остро нуждается огромный фронт. Поэтому это и есть настоящая победа, возможно, даже более важная, чем недопущение котлов на западной границе или продлившаяся на месяц дольше оборона Смоленска!

Разумеется, полностью скрыть свои чувства Кобрину не удалось. Да он особенно и не старался, собственно. Тем более Иван Федорович прекрасно понимал, что происходит в его душе.

– Судя по твоему виду, ты осознал и проникся? – осведомился генерал-лейтенант, мягко улыбаясь. – А теперь успокойся. Ты все правильно сделал, так что молодец. Не без недочетов, конечно, но без этого в нашем деле вовсе не бывает. Настоящая война – не шахматная партия, все ходы противника наперед не просчитаешь, как ни старайся. Кстати, объясни-ка мне, почему решил не взрывать дамбу в Ивановском? Ведь логично было именно таким образом и поступить: после ее разрушения шоссе практически до самой реки превращается в болото.

– Отчасти именно поэтому и принял решение пока не взрывать, – четко ответил Сергей, ничуть не удивленный неожиданным вопросом. Но легкий акцент на «пока» все же сделал.

– Поясни.

– Уничтожение дамбы создало бы сложности не только для противника, но и для обороняющихся. Прежде всего, затопление дороги существенно снизило бы возможности танков подполковника Латышева. Понятно, что немцам с их узкими гусеницами пришлось бы куда хуже, но «КВ» и «тридцатьчетверкам» по болоту кататься – тоже не подарок. Кроме того, в зону затопления попадала часть траншей, дзотов и противотанковых артпозиций линии обороны, которые пришлось бы покинуть. Да и не задержало бы это фрицев надолго, там местность такая, что вода достаточно быстро сойдет, максимум несколько суток. Им свою горелую и битую технику чуть ли не дольше с дороги растаскивать, особенно если периодически вести беспокоящий огонь – там ведь у наших практически до метра все пристреляно.

– Что ж, логично, – кивнул Роднин. – Все?

– Никак нет… – Кобрин на миг замялся, прежде чем продолжить. – Хотелось оставить моему начальнику штаба лишний козырь, о котором противник не знает. В случае возникновения сложностей взрыв дамбы сможет существенно помочь. Пусть, как я уже упоминал, и ненадолго.

– Молодец, – одобрил Иван Федорович. – Считаю принятое тобой решение полностью правильным. И, кстати, сейчас уже можно говорить в прошедшем времени: «не сможет помочь», а «помогло». С подробностями сам разберешься, когда разговор закончим, все данные в архиве теперь имеются. Наверняка ж голову ломал, может ли появиться в будущем информация о том, что еще не произошло в прошлом? Отвечаю: не может, Сережа.

– Значит, взорвали-таки? – не удержался Кобрин.

– Взорвали. Почти через двое суток после твоей, гм, эвакуации, когда Гёпнер помощь прислал. Это помогло удержать плацдарм. Ну, а после этого у немцев уже не осталось ни единого шанса взять поселок. Бои в «воротах Ленинграда» окончательно завершились к 17 августа, прорвать линию советской обороны на Луге гитлеровцам не удалось – да и нечем уже было прорывать, выдохлись. И под Ивановским, и под Большим Сабском.

– Молодцы, мужики, удержались… – пробормотал себе под нос Сергей.

– Ты молодец, майор, – усмехнулся начальник академии. – Это ты им шанс удержаться дал, грамотно оборону наладив и серьезных потерь избежав. Заодно и судьбу генерала Пядышева к лучшему изменил. Не арестовали его, наоборот, наградили, на прошлые грешки глаза закрыв.

Смысл услышанного дошел до Кобрина не сразу. Зато когда понял, что именно произнес Роднин, брови едва ли не против воли поползли вверх.

– Удивлен, товарищ академический слушатель? – добродушно хмыкнул генерал-лейтенант. – Зря, третий год обучения, как-никак. И третье успешно выполненное задание командования. Так что поздравляю с официальным присвоением очередного воинского звания и переводом на четвертый курс! Предпоследний, кстати!

– Служу Федерации! – автоматически отчеканил Сергей, вытянувшись по стойке смирно.

– Вольно, присаживайся. Ну, все, преамбула за сим завершилась, начинаем разбор полетов. Пряники ты, можно сказать, получил, теперь пора и кнутом помахать… И для начала объясни-ка мне, товарищ свежеиспеченный майор, отчего ты, бывший комбриг-танкист, не использовал в полной мере возможности приданной танковой бригады?..

Земля, далекое будущее

Очередной год обучения прошел для майора Кобрина, пожалуй, даже быстрее, нежели любой из трех предыдущих. То ли втянулся, то ли учебный процесс уплотнился настолько, что просто не оставалось уже особого времени подсчитывать оставшиеся до переводного испытания дни и недели. А гоняли слушателей и на самом деле не на шутку. Теоретические занятия сменялась практикой на тактических и стратегических виртуальных тренажерах, и обычных, и с эффектом полного погружения. Работа с архивной информацией о давным-давно отгремевших боях прошлого чередовалась с аналитическими разборами ежедневных сводок с фронтов новой войны, пылающей в десятках и сотнях световых лет от прародины человечества. Войны, которая пока даже не собиралась прекращаться… но остановить которую должны были именно они, выпускники ВАСВ, Высшей академии Сухопутных войск Земной Федерации.