Хотя дохода бедняков едва хватало на жизнь, йомены и землевладельцы неуклонно богатели. Рост населения и особенно спроса на шерсть способствовал размаху продажи земли. Это был легкий способ обогащения, который пришелся по душе и самому Шекспиру. Фактически экономические сдвиги, столь невыгодные для бедняков, сулили ему большую прибыль. Он не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу и устраивал свои финансовые дела с той же хваткой, с какой начал театральную карьеру. Но он понимал, что происходит.

Так или иначе, характер новой светской экономики делался все заметнее, и много исследований посвящено тому, как отражен у Шекспира переход от Средневековья к началу современного исторического периода. Что случается, когда старые устои веры и власти под запретом, разорваны связи и не выполняются обязательства? Так Лира сменяют Гонерилья и Регана, а Дункана Макбет. Все резче обозначилось и несоответствие между обычаями — утонченными культурными и народными; Шекспир был, возможно, последним английским драматургом, в чьем творчестве сочетались две культуры.

Отвечай: кто тебя родил?[19]

Речь идет о старой культуре и новой, претерпевшей преобразования. У истоков английской Реформации стояли злоба и алчность. Уродливая почва дала уродливые всходы. Компромисс был достигнут только благодаря осторожному и прагматичному правлению Елизаветы I.

Разгневавшись на папу римского, Генрих VIII объявил себя главой англиканской церкви и приговорил к смерти некоторых священников, осмелившихся отрицать его верховную власть. Самые ярые советники Генриха, движимые перспективой обогащения столь же, сколь и религиозным рвением, закрыли монастыри и конфисковали монастырские земли. Это был мощнейший удар по средневековому наследию Англии. Более положительные результаты принесло распространение по инициативе короля английской Библии в приходах.

Эдуард VI после смерти отца еще более страстно жаждал истребить католицизм. Он, как молодой Иосия[20], был готов свергать идолов. В особенности он был полон решимости изменить молитвенные книги и ход литургии, но ранняя смерть помешала ему осуществить задуманное. Его реформы были обращены вспять во время столь же краткого правления Марии I, оставившем английский народ в сомнениях относительно природы и дальнейшего пути развития национальной религии. Елизавете, преемнице Марии, удалось найти промежуточный путь. Казалось, она собирается умиротворить всех, кого только возможно. Ее церковная политика была направлена на смягчение противоречий между католицизмом и протестантизмом.

Она предписала проводить церковные службы на английском языке, но разрешила употребление таких папистских символов, как распятие и подсвечники. «Актом о супрематии» она упрочила свое положение в качестве главы англиканской церкви и «Актом о единообразии» ввела «Книгу общей молитвы» в каждой церкви. Это была довольно шаткая конструкция, скрепленная компромиссами и специальными постановлениями, но она держалась. Елизавета могла недооценивать силу пуританского раскола, равно как и оставшуюся приверженность католицизму самого народа, но ее главенство в церковных делах никогда серьезно не оспаривалось.

Впрочем, мягкость ее подхода не распространялась на упорствующих подданных. Так называемые «отказчики» — те, кто отказывался посещать службы англиканской церкви, — подвергались штрафам, арестам и тюремному заключению. Их считали изменившими королеве и государству. Католических священников и миссионеров подвергали пыткам и убивали. Представители власти периодически наносили заранее объявленные «визиты» в города, где, по слухам, сохранялись очаги старой веры, а епископы регулярно инспектировали свои епархии, выискивая проявления отступничества. Быть католиком или даже попасть под подозрение в приверженности католицизму было опасно.

Все эти противоречия и перемены отражались и на жизни Джона Шекспира. Отца драматурга позднее вспоминали как «веселого круглолицего старика», говорившего, что Уилл «был славный малый, но подшучивал над ним, когда ему вздумается». Эту характеристику, впервые опубликованную в середине семнадцатого века и опиравшуюся на сомнительный источник, не следует принимать чересчур всерьез. Возможно, она слишком близка к образу Фальстафа, хотя мы можем допустить, что круглощекий пьяница-весельчак из исторических пьес имеет мимолетное сходство с кем-то из близких автора. То, что мы знаем об отце Шекспира и его предках, более достоверно прослеживается по сводам документов.

Родословная Шекспиров уходит далеко в прошлое. Фамилия самого Шекспира насчитывает более восьмидесяти вариантов написаний — в том числе Сакспер, Шакоспер, Шак- спер, Шафтспер, Шакстаф, Чакспер, Шаспиир — и, возможно, лишний раз подтверждает данную ему природой многогранность. Такое множество вариантов предполагает универсальность и плодовитость. В одних только стратфордских документах находим около двадцати различных написаний.

Вполне вероятно, что фамилия имела нормандское происхождение. В нормандских реестрах, датированных 1195 годом, встречается «Уильям Сакииспиа»; нормандский рыцарский роман «Кастелан из Куси» конца тринадцатого века написан «Жакмесом Сакесепом». Верно также и то, что английские Шекспиры предпочитали те имена, которые были характерны для норманнов. Само звучание фамилии наводило на какие- то воинственные ассоциации, и при жизни Шекспира находились люди, на которых производило впечатление боевое звучание его имени. Некий текст начала шестнадцатого века предполагает, что оно было дано его первым носителям «за мужество… и готовность к ратным подвигам». Вероятно, поэтому Шекспир-отец в прошении о гербе утверждал, что его деда Генрих VII наградил за «верную и доблестную службу».

Слово «шекспир» использовали для обозначения «драчунов или, возможно, как непристойное обозначение эксгибициониста». Поэтому оно иногда рассматривалось как «низкое» имя. В 1487 году Хьюго Шекспир пожелал сменить фамилию, потому что у нее «дурная слава». Похожий шум поднялся позднее вокруг фамилии Диккенс (Dickens)[21].

Первое упоминание имени «Уильям Сакспеер» встречается в английских реестрах в 1248 году; носитель его пришел из деревни Клоптон, что в нескольких милях от Стратфорда. С тринадцатого века имя часто встречается в записях графства Уорикшир. Этим объясняется «укорененность» самого Шекспира в английской культуре. Томас Шакспер жил в Ковентри в 1359 году. Уильям Шакспер обитал в южной части Болсолла в 1385 году. Адам Шакспер входил в число жителей поместья Бадсли-Клинтон в 1389-м. Религиозная община в Ноуле числила в своем составе в 1457 году Ричарда и Алису Шакспер, к ним присоединился в 1464 году Рейф Шейкспейр. Томас и Алиса Шейкспер из Болсолла вступили в ту же общину в 1456 году.

Встречается множество других Шекспиров в более поздних записях в Болсолле, Бадсли, Ноуле, Роксолле и окрестных поселениях; имена и даты свидетельствуют о существовании в нескольких милях друг от друга семей одного обширного рода, связанных кровным родством и брачными узами. Многие из них, будучи членами ноулской общины, несли определенные светские и церковные обязанности и, следовательно, могли считаться добропорядочными католиками. В женском монастыре в Роксолле в первые годы шестнадцатого века настоятельницей была Изабелла Шекспир; в 1526 году эта должность, по устоявшемуся средневековому обычаю, перешла к Джейн Шекспир. Предки Шекспира являются продолжателями этой ветви семьи по прямой линии.