травку, а бочки спихнул бампером пожарного грузовичка…

Посадочная полоса была очищена. Я заглушил мотор и стал прислушиваться…

Тишина… Только лёгкий ветерок…

Что я хотел услышать? Шум идущих на посадку самолётов? Или звук подъезжающей техники боевиков местного розлива?

А и то, и другое… Когда начнут садиться самолёты, подъезжающих на машинах, да хоть и на танках боевиков, мы уже не услышим…

Я прихватил валяющийся автомат Василия… Лишних тридцать выстрелов не помешают…

Снова завёл красную пожарную машину и поехал в начало полосы…

В небе показались наши «птички». Ещё пока далеко. Но это не долго…

Красную машину я остановил прямо в начале полосы. Заглушил. Залез на крышу кабины и выпустил в небо две зелёные ракеты…

* * *

Заходящие на посадку ИЛы — это красиво! И хотя первый борт заходил как-то кривовато… Но я слышал, что это, так называемый «афганский заход»…

Взлетающие самолёты тоже, наверное, красиво выглядят. Но я никогда не видел взлёт ИЛ-76 вживую. В кино, по телевизору — да, видел. А вживую нет…

В армии, мы сидели рядом со взлёткой, уже загруженные по полной и в основной, и в запасной парашют… Потом прилетали семьдесят шестые… Мы наблюдали, как они садятся… С чем их можно сравнить? С большими хищными птицами… Красиво! Величественно… А потом нас через рампу грузили в чрево этих хищных птичек… Рампа закрывалась и мы куда-то улетали…

После того, как открывали двери, мы, в количестве целой роты, в два потока, меньше чем за минуту покидали самолёт. Небо расцветало белыми куполами. Мы видели, как наши «птички» улетают вдаль…

Но, как взлетает ИЛ-76 я никогда не видел. Изнутри этого не видно…

У нас, в отличие от лётчиков, число взлётов и посадок не совпадает… А земли достигнут все…

* * *

Приземление обоих бортов произошло без проблем… Наши пилоты не зря носят свои звёзды на погонах…

Я ехал на красной пожарной машине к месту приземления ИЛов… Беспокойство уже било «аларм» в моей голове тревожным колоколом…

Я кожей чувствовал, что сейчас что-то будет… Хорошо ещё, что вокруг ВПП много пустого места… Пока ещё никого в зоне видимости не было…

Подскочив поближе, я бросил свой грузовик и побежал к открывающейся рампе…

— Всем к бою! Броню выгружаем в первую очередь! — крикнул я куда-то внутрь самолёта и побежал к следующему ИЛу.

Через несколько минут урча моторами на ВПП из чрева «хищной птицы» выкатилась наша БРДМ, а из соседнего ИЛа — БТР.

Бронемашины стали разъезжаться в разные стороны…

Я забежал в раскрытую рампу нашего ИЛа, и поспешил в кабину пилотов:

— Иваныч! Связь есть?

— Связались с Луандой. Но до них больше четырёхсот вёрст… Они пообещали помощь. Но их ждать нам не меньше чем часов семь-восемь… Или больше…

— Ясно…

Я вышел из кабины, когда ко мне обратилась одна из женщин с вопросом про Василия…

— Он погиб… На гранате подорвался, когда мы разминировали посадочную полосу. — ответил ей я…

И только потом подумал, что надо бы как-то помягче… Но она отреагировала без слёз… Просто закаменела лицом и молча села на одно из сидений по правому борту…

Я в очередной раз поразился стойкости наших русских женщин… Кто он ей был? Муж? Друг? Или просто соотечественник? Кто его знает… С расспросами я не лез… Да и ни к чему это сейчас… Не ко времени…

Я поспешил на выход, прихватив свой чёрно-белый спецназ.

* * *

— Займите позицию вон там, под красной пожарной машиной! — дал я команду своим «коммандос».

— А ты? — тут же спросила меня Марта.

— Я к вам присоединюсь позже. Огонь не открывать. Только когда враги подойдут поближе. Но к тому времени, я уже буду рядом с вами.

— Саша!.. — начала было Марта, но я оборвал её жестом руки и поспешил к нашему «бардаку».

* * *

Артур уже развернул БРДМ мордой на начало ВПП. Я тоже думаю, что это одно из наиболее опасных направлений. Постучав по броне, я дождался пока голова в танковом шлеме высунется из люка.

— Здарова, парашютист! — с улыбкой проговорил Артур. — Как дела?

— Василий на растяжке подорвался… Сразу двухсотый… А так вроде бы всё норм… Как видишь, полосу я для Вашей мягкой посадки расчистил, сэр! — я показал рукой на разбросанные в разные стороны от ВПП легковые машины и обгоревшие бочки.

— Ну, ты, блин, Геракл, Кот!

— «Страшнее кошки зверя нет!» — процитировал я, — Но Кот, он зверь ещё страшнее!

В башне захихикали.

— У тебя нам Светка на пулемётах?

— А кто ж ещё?

— Справится?

— Справлюсь! — послышалось из башни… — Не первый раз замужем…

— Оба-на! Светик! Это что-то новое? Чего я про тебя ещё не знаю?

— Да, всё ты знаешь, Котяра!

— А когда ты ещё раз замужем была не знаю…

— Ну, как же… Помнится году эдак в две тыщи каком-то, как то раз я вышла по дурости, да по молодости за одного старпёра… Ему уже аж за тридцатник было. Весь такой потрёпанный жизнью, да и к тому же мент…

— Светка! — довольно таким рассерженным голосом заявил ей Артур. — Не трепи языком! Какого старпёра?

— Потасканного… Зато теперь у меня вон какой молоденький да свеженький… Правда, Котя? — спросила она уже у меня.

— Правда! Правда… Не расслабляйтесь тут. Скоро подвалит местная гопота. И неизвестно, что у них за базуки будут в наличии…

— Ладно. Понятно всё. Это я так… Нервничаю… — ответила мне Светка-пулемётчица — Ты же не знаешь, что мы на одном моторе садились…

— Да ладно… Вроде бы ровно сели…

— А за это — подключился к разговору Артур, — Я Андрею Ивановичу в ноги поклонился и ещё поклонюсь, не поленюсь… На последних керосиновых парах сажал «птичку»…

— Ну и слава богу! А сейчас готовьтесь к бою! И… берегите себя!

* * *

Я хотел побежать к БТРу, но не успел…

Со стороны реки Конго к нам приближалась колонна машин. Первым двигался броневичок, неизвестной мне породы… А за ним, традиционные джихадмобили, и другие пикапы с пехотой и пулемётами… Всего машин десять. Но чувствую, что нам и этого с лихвой хватит…

Глава третья

Друзья и недруги…

Открывать огонь? Бесполезно… Нас размажут по бетону взлётно-посадочной полосы, не пройдёт и пары минут. У них против наших пулемётов, крупнокалиберных стволов вчетверо больше. А личного состава вдвое против наших, из которых две трети нонкомбатантов.

Что там давеча говорил по поводу помощи из Луанды наш лётчик? Часов восемь-десять?