Версию эту быстро подтвердили коридорный, горничная и молодая бойкая сотрудница рецепшена. Сначала разговор не клеился. Видимо, инженер был щедрым человеком и позаботился о том, чтобы его не беспокоили, но после того, как в разговор вступило служебное удостоверение, информация полилась на Прохорова как из рога изобилия. Через четверть часа майор выяснил следующее.

Питер прибыл на технологический форум, на котором должен был представлять несколько разработок своего подразделения. В день смерти именно ему предстояло выйти на трибуну, о чем свидетельствовали буклеты, найденные в его номере.

Майор сверился с расписанием выставки, сделал несколько запросов и выяснил, что презентация была закрытая, без лишнего шума и прессы. Среди приглашенных значился и сам министр обороны.

«Бостон Динамике» давно уже занималась разработками в области вооружения и каждый год получала государственные заказы от министерства обороны Соединенных Штатов Америки, однако, оружие не было основной статьёй дохода. Львиная доля разработок была направлена на робототехнику. Гордон делал умные машины, помогающие в жизни и быту. Роботы-минеры, автоматические водители погрузчиков, интеллектуальный софт навигации и тысячи других диковинок, услышав про которые, возликовал бы сам Айзек Азимов.

Реальные намерения Гордона были не до конца ясны. Прослыв радикалом, он вряд ли мог официально представлять компанию за рубежом, однако он был на слишком хорошем счету, чтобы его могли отстранить. Прохоров мог побиться об заклад, что стоило Питеру проявить интерес к рынку труда, как он сам бы незамедлительно дал о себе знать.

Ключ от номера идеально подошел, однако, чтобы быть уверенным, майор взял ключ-карты от всех десяти номеров на этаже и планомерно обошел их в поисках хоть малейшей зацепки. Девять номеров оказались пусты, постели не тронуты, напитки в минибаре в полной комплектации. Гордон строго запретил убираться на этаже и в номере, и услужливый персонал с радостью выполнял эту просьбу. Десятый номер, комната инженера, располагалась в самом конце коридора. Со слов служащих отеля, он настоял, чтобы его заселили именно в эту комнату. Прибыл Гордон с одним небольшим чемоданом, попросил, чтобы черный ход, дверь напротив номера, была плотно закрыта, а потом потребовал, чтобы напротив выхода, в нарушение всех правил пожарной безопасности, поставили массивный диван.

Прохоров остановился около него и попытался сдвинуть с места. Дело это оказалось не легким, однако поднапрягшись, он подвинул диван на пару метров, освобождая проход и наделав при этом немало шума. Никто не мог попасть на этаж незамеченным, что говорило о том, что покойный если и не ждал нападения, то все равно чего-то явно опасался.

Подойдя к номеру, Прохоров хотел было отпереть дверь, однако, та, скрипнув, приоткрылась сама от малейшего прикосновения. Чуйка снова взыграла. Майор мгновенно прислонился к стене, и вовремя. Внутри грохнуло, и в двери появилась аккуратная дыра.

— Ох ты ж. — Илья усмехнулся. Рука плавно скользнула под полу пиджака, и тяжелая рукоять пистолета оттянула руку. — Внимание, опустите оружие и выходите с поднятыми…

Еще две аккуратные дырки, на этот раз ближе к косяку, украсили недавно новенькую добротную дверь. Майор опечалился, он очень не любил, когда его перебивают. Прохоров лег на пол, так, чтобы не попасть в зону обстрела, и методично расстрелял всю обойму в дверь, потом еще одну, а когда патроны закончились, снова поинтересовался.

— Возможно, теперь уважаемые бандиты решат сдаться, или еще что-то необходимо доказывать?

Ответом Прохорову было молчание.

Преступник ушел через окно. В тот момент, когда Илья решил поиграть в гангстера и так бездарно тратил казенные боеприпасы, незнакомец открыл окно и, неспешно пройдя по карнизу, добрался до пожарной лестницы. Там позже обнаружились отпечатки и частички одежды. Следственная группа, прибыв на место, установила, что неизвестный проник в номер минут за десять до прибытия Прохорова. Камеры видеонаблюдения засняли, как неизвестный, невысокий худощавый человек, лицо которого не удалось разглядеть из-за капюшона, просто вошел в здание, поднялся по лестнице и, открыв электронный замок собственным ключом, исчез в номере.

Внутри было все перевернуто. Ящики опустошены, карманы на одежде вывернуты. Даже горшок с растением пострадал от досмотра. Неизвестный пошел дальше и исследовал смывной бачок в туалете, оставив при этом отпечатки пальцев.

Преступник что-то искал, однако, что конкретно, установить не получилось. Дело стремительно выходило за рамки самоубийства, и втиснуть его в них теперь не представлялось никакой возможности, о чем майор с сожалением сообщил генералу. Симонюк был явно не в духе, спустил на Илью «всех собак», жонглируя такими идиоматическими выражениями, от которых покраснел бы, наверное, даже самый прожженный циник.

— Даю тебе времени до вечера четверга, — сухо бросил генерал в самом конце разговора. — Ты закроешь это дело в любом случае, иначе смотри мне. Не смогу защитить.

Повторная проверка чеков, которые Прохоров взял из вещей покойного, выявили пару адресов, и, чтобы не возвращаться в контору, он решил их посетить. Первый был пустяковым. Зайдя в грузинский ресторан, накануне печального события, Питер Гордон заказал бараний шашлык, хачапури и салат из баклажанов. По фотографии, которую показал администратору майор, служащий уверенно узнал инженера.

— Он долго тут сидел, все со своим приятелем разговаривал.

— С приятелем? — Прохоров почувствовал тревожный щелчок вновь появившейся зацепки. — Каким еще приятелем? Как зовут?

— Да почем я знаю? — администратор с грузинской фамилией на бейдже повел покрытым щетиной подбородком. — Я не прислушивался. Могу позвать официантов, что обслуживали. Да я запомнил-то только потому, что они очень долго выбирали из меню. Почти час его листали.

Сев в баре, Прохоров дождался, когда найдут девушку, которая обслуживала инженера и его загадочного знакомого. Светловолосая, плотная, с выцветшими серыми глазами и ярким макияжем, Галина диссонировала со спокойным мирком грузинской харчевни. Она оказалась бойка на язык и не сбавила гонора даже при виде удостоверения.

— Да странные, оба два, — поделилась она, подперев пухлой ладошкой второй подбородок и поправляя свободной рукой черный форменный передник. — Сначала этот, в капюшоне, пришел. Разило от него чесноком, так что хоть форточку открывай, но мы — заведение демократичное, никому не отказываем, кто порядка не нарушает и платить готов. Потом этот, американец, прискакал на кривой козе. Так торопился, что весь запотел, будто пол-литра с мороза.

— Галина Александровна, а почему вы решили, что второй — американец?

На лице официантки отразилась мысленная активность, да такая, что появились морщины на лбу.

— Да он сам и сказал. Да и потом, он же наличкой расплачивался. Я когда его кошелек увидела, конечно, не специально, прямо обалдела. Одни баксы. Ограбили его, что ль? Так не мудрено. Кто же с такими деньгами по улице ходит?