На мшистом берегу лежали пустые бурдюки. Забыв о них, Аэлина Ашерир-Галатиния протянула руку к несущейся воде. Рука была покрыта шрамами – памятью о давних и не слишком давних столкновениях. Не замечая холодных брызг, Аэлина слушала песню утреннего ненастья.

Гроза разразилась незадолго до рассвета. Грохотал гром, небо пронзали неистовые росчерки молний. Потом гроза стала отступать и теперь была уже достаточно далеко. Склонившись над водой, Аэлина успокаивала магическую силу, бурлящую внутри.

Она вдыхала влажный воздух, наполненный холодным туманом и дождем. Он уходил вглубь ее легких. Магия что-то бормотала в ответ. Это напоминало пожелание доброго утра сквозь позевывание, после чего пожелавший отправлялся досыпать.

Так оно и было. Все спутники Аэлины спали. Рован раскинул над лагерем невидимый щит, оберегавший от бури и холода, который в этих северных краях не ослабевал даже в середине лета. Стараниями Аэлины в их лагере всю ночь горел костер, отбрасывая веселые рубиновые отсветы. Было непросто заставить огонь потрескивать час за часом. Вода тоже была подвластна ей, но в меньшей степени. Этот дар достался ей от матери.

Аэлина шевелила пальцами протянутой руки, ловя на них брызги ручья.

На другом берегу рос старый узловатый дуб с дуплом у самого основания. Там, на замшелом валуне, сидел некто и тоже шевелил крошечными пальчиками, в точности повторяя все движения Аэлины.

– Дружище, если тебе есть что сказать, говори, – улыбнулась Аэлина, не стараясь перекричать ручей.

Крошечные пальчики тут же скрылись за валуном. Вершина его, как почти у всех камней в здешних местах, была покрыта символами и волнистыми линиями.

Маленький народец сопровождал Аэлину и ее спутников от самой границы Террасена. Эдион говорил об этом всякий раз, когда они замечали большие бездонные глаза, глядящие на них из зарослей ежевики или с вершины могучего старого дерева, каких в лесу полным-полно. Но Маленький народец всегда держался поодаль, и Аэлине так и не удавалось их толком рассмотреть.

Зато они оставляли небольшие подарки на границах магического щита, которым Рован накрывал место ночлега. Все делалось очень тихо, и очередному дозорному не удавалось засечь момент появления подарка.

Однажды утром Маленький народец преподнес им корону, сплетенную из лесных фиалок. Аэлина отдала ее Венге. Та украсила фиалками свои золотисто-рыжие волосы и носила корону, пока цветы не засохли и не рассыпались. На следующее утро на границе лагеря лежали уже две короны: одна для Аэлины, вторая, поменьше, – для Венги. Аэлина до сих пор поражалась стойкости этой девятилетней девочки, позволившей изуродовать себе лицо, дабы спастись от позорного ремесла. А однажды Маленький народец подарил Ровану копию его ястребиного облика, сделанную из воробьиных перьев, желудей и панцирей жуков. Фэйский принц слегка улыбнулся, но не бросил подарок, а убрал себе в седельную сумку.

Вспомнив об этом, Аэлина тоже улыбнулась. Но подарки подарками, а когда знаешь, что Маленький народец следит за каждым твоим шагом, все видит и слышит, это… усложняет жизнь. Не всю жизнь, но моменты ее уединения с Рованом стали менее романтическими. Какая тут романтика, если за тобой наблюдают! Спасибо Эдиону и Лисандре. Те, устав от жарких взглядов, которыми обменивались Аэлина и Рован, находили какую-нибудь нелепую причину, чтобы оставить их вдвоем. Например, Лисандра вдруг теряла свой любимый носовой платок. Или они с Эдионом отправлялись за дровами для костра, способного гореть без всяких дров.

А вот от внимания Маленького народца так просто не избавишься…

Аэлина погрузила пальцы в ручей. Ее сердце успокоилось, как вода в лесном пруду, теплая от полуденного солнца. Разум понесся за свои привычные границы.

Сероватая вода ручья текла у нее сквозь пальцы, словно она сплетала тесьму из водяных нитей.

Аэлина опустила руку. Ей нравилось разглядывать кожу сквозь водяной слой. Вода скатывалась по руке, образовывая маленький вихрь на запястье.

– Ну что? – спросила она у фэйри за валуном. – Соплеменники ждали от тебя захватывающего рассказа, а тебе и рассказать нечего.

За спиной прошуршали мокрые листья. Рован. Если бы он не хотел, чтобы она слышала его приближение, подобрался бы бесшумно.

– Ты не очень-то задирай их, не то они сунут тебе в постель что-нибудь мокрое и холодное, – сказал он.

Аэлина стряхнула воду с руки и лишь тогда обернулась:

– Как ты думаешь, наши соглядатаи принимают заказы? Я бы сейчас отдала все свое королевство за купель с горячей водой.

Глаза Рована сверкнули. Аэлина встала и опустила невидимый щит, оберегавший ее от брызг ручья. Невидимое пламя превращало воду в пар, который смешивался с туманом.

– Сегодня ты что-то слишком разговорчива. Мне стоит волноваться по этому поводу?

Аэлина выпучила глаза и повернулась к камню. Но фэйри, следившего за ее неуклюжими попытками управлять водой, уже не было. Только охапка мокрых листьев и дрожащая пелена тумана.

Сильные руки обвили талию Аэлины, потянув ее в тепло его тела. Губы Рована ткнулись ей под ухо.

Аэлина выгнула спину. Теперь Рован целовал ей шею, согревая кожу, озябшую от тумана.

– Доброе утро, Рован, – прошептала она.

Он что-то пробурчал в ответ, но так страстно, что у нее внутри все перевернулось.

Три дня назад они пересекли границу Террасена, но по-прежнему не решались провести ночь на постоялом дворе. Слишком много вражеских глаз могли увидеть их там и на дорогах. Вдобавок по дорогам сейчас двигались колонны адарланских солдат, покидавших ее забытое богами королевство. Спасибо Дорину: один из его первых указов касался полного вывода адарланской армии из пределов Террасена.

Существовала опасность, что не все солдаты поспешат вернуться к своему новому законному королю. Кто-то может счесть более выгодным примкнуть к чудовищу, засевшему в Морате.

– Если уж тебе так хочется вымыться в горячей воде, неподалеку есть пруд, – прошептал Рован, не отрывая губ от ее шеи. – Ты быстро согреешь в нем воду… для нас обоих.

Аэлина коснулась его рук:

– Согрею воду и заодно сварю всю рыбу и всех лягушек. Сомневаюсь, что нам захочется мыться в этом супе.

– Вареная рыба пришлась бы очень кстати на завтрак.

Аэлина тихо рассмеялась. Клыки Рована коснулись чувствительного места между ее шеей и плечом. Аэлина впилась ногтями в его мускулы, наслаждаясь их силой.

– Знать все равно появится здесь только к вечеру, – едва слышно прошептала Аэлина. – У нас еще есть время.

Когда они пересекли границу, Эдион отправил послания нескольким знатным особам, которым доверял. И сегодня они должны будут приехать сюда, на знакомую Эдиону поляну, где он столько лет подряд встречался с террасенскими мятежниками.

Аэлина со спутниками приехали первыми, чтобы обследовать прилегающие земли. Мало ли какие сюрпризы могли их поджидать! Никаких следов человеческого присутствия не нашлось. Эдион и его легион Беспощадных оберегали это место от недобрых глаз. За десять лет двоюродный брат Аэлины и воины его легендарного легиона немало сделали во имя безопасности Террасена – насколько такое было возможно при прежнем адарланском короле. Но и сейчас Эдион старался застраховаться от случайностей; даже при встрече с теми, кто некогда был ближайшим соратником ее дяди.