— Надо обратить внимание на наличие более или менее устойчивых связей между ним и местными жителями, которые мы при случае могли бы использовать для его более глубокого изучения. Нельзя забывать, что хомо советикус, все без исключения, ведут себя в странах третьего мира более беспечно, чем, скажем, в Штатах или Великобритании. Таково уж свойство их натуры. Да и пасущая их контрразведка не может вечно находиться в напряжении: порой наступает и дремотное состояние, которое идет нам на пользу. Все это также надо учитывать. Основное для нас — не обнаружить нашей активности в работе с этим контингентом. В противном же случае их контрразведка насторожится, а это не в наших интересах.

Советское посольство в Боготе, резидентура КГБ. В защищенном от подслушивания помещении резидент беседует со своим заместителем Говорухиным.

— Юрий Иванович! Ничего особо интересного мне сегодня вам сообщить не придется. Разве только то, что известный вам Карлос, он же Ильич Рамирес Санчес, о котором я уже докладывал раньше, вчера вылетел самолетом обратно в Каракас. Что касается нашего друга Умберто, то он все еще болен и на этой неделе встретиться с ним вряд ли удастся.

— А Карлос был один?

— Нет, его сопровождали два телохранителя, один из которых был как бы случайным попутчиком. Ну и, конечно, местная служба наружного наблюдения была там до самого отлета.

— Знаете, Владимир Васильевич, если откровенно, то все эти маститые, как, впрочем, и рядовые, террористы не вызывают у меня положительных эмоций, хотя я точно знаю, что у нас в верхах к нему относятся достаточно снисходительно, если не сказать большего. Я уже не говорю о ГДР, которая для него что дом родной, тем более что жена его — немка. На всякий случай надо все-таки проинформировать о нем Москву.

— Да, кстати, Центр одобрил наше решение по Огороднику, хотя их мнение о нем в целом, после дополнительной тщательной проверки, остается положительным.

— А как складываются ваши взаимоотношения в «семейном плане»?

— Внешне мы сохраняем дружеские отношения. На прошлой неделе по инициативе жен ездили в Музей золота. Хотя я уже дважды посещал его, тем не менее вынужден был составить компанию. Пребывание в музее, и особенно в салоне «Эльдорадо», оставляет неизгладимое впечатление. Когда за тобой закрывается многотонная бронированная дверь, то становится немного жутковато! Случись землетрясение, и оттуда не выбраться уже никогда! Впрочем, пока все обходилось благополучно.

Рабочий день давно закончился. Они вместе покинули свое рабочее помещение, а затем и опустевшее посольство, продолжая на ходу обсуждать какие-то малозначительные проблемы, не относящиеся к их служебной деятельности. Домой шли пешком. Улицы пестрели светящимися рекламами. Из ресторанов и кафе доносилась музыка. За столиками на многочисленных площадках у входа в них почти не было свободных мест. Вечерняя жизнь города только начиналась. Уже совсем недалеко от дома, проходя мимо кафе, они заметили торгпредских Ольгу и Николая Серовых и подсаживающихся к ним за столик Огородника с женой. Возможно, это была их случайная встреча. На вопрос своего начальника о взаимоотношениях между Огородником и Серовыми Говорухин ответил неопределенно, но при этом по его лицу пробежала лукавая усмешка: он догадывался, что чужие жены были слабостью Александра Дмитриевича.

Огородник был принят в коллективе в основном доброжелательно. Этому не могли не способствовать его эрудиция, компетентность в вопросах экономики стран Латинской Америки, аналитический ум, хорошее знание истории и культуры этих стран. К тому же он вел трезвый образ жизни, не курил и был единственным в посольстве кандидатом наук. А его внешние данные и хорошие манеры обеспечивали ему симпатии женской половины советской колонии.

На отчетно-выборном собрании он был избран в состав профсоюзного бюро (за границей официальных партийных организаций не существовало).

Вскоре он, как обещал посол, получил деньги на покупку автомашины с дипломатической скидкой. Больших хлопот с приобретением машины не было. Первое время он пользовался ею вместе с другим сотрудником посольства, но затем, хотя это было и не совсем этично, устроил так, что практически стал использовать ее один.

А жизнь советского посольства в Боготе шла своим чередом. Несмотря на непривычный климат, люди работали и, как могли, отдыхали и развлекались. В просторном вестибюле, где всегда было прохладно, висели объявления:

«18 августа с.г. в 16.00 на спортивной площадке состоится товарищеская встреча по волейболу между командами посольства и торгпредства. Приглашаются желающие!

Отв. тов. Говорухин В.В.».

«Вниманию сотрудников посольства, торгпредства и членов их семей! 26 августа с.г. в 18.00 состоится экскурсия по ознакомлению с историческими достопримечательностями города Боготы. По окончании экскурсии ужин в ресторане «Монтсеррат». Деньги сдавать культоргам до 24 августа.

Отв. тов. Огородник А.Д.».

Общественность, как говорится, не дремала и не давала сотрудникам и членам их семей расслабиться.

18 августа на спортивной площадке собралась почти вся советская колония. Команду дипломатов возглавлял сам посол, заядлый волейболист.

Игра протекала живо. Болельщики шумно поддерживали свои команды. Неплохо играл и недавно зачисленный в команду Огородник. Часто раздавались возгласы одобрения в его адрес, особенно со стороны женской половины и даже «высшего общества» во главе с женой посла Зинаидой Марковной. Огородник был отлично сложен и имел спортивный вид, хотя ему уже и начинала угрожать некоторая полнота.

Ожесточенное сопротивление не спасло команду торгпредства от проигрыша. Но все были довольны, как игравшие, так и болельщики. Все-таки какое-то разнообразие на фоне будничных дел. Особенно в этом нуждались не обремененные детьми женщины, которые давно уже пресытились беготней по магазинам, доставлявшей им несказанное удовольствие первое время после приезда в эту страну, и прочитали почти все книги в не очень богатой посольской библиотеке.

Последующая экскурсия по городу прошла вполне успешно. После осмотра целого ряда архитектурных и исторических памятников и старинной капеллы на склоне горы Монтсеррат, как и планировалось, ужинали в ресторане с одноименным названием и, пока не стемнело, любовались панорамой столицы и отрогами Центральных Кордильер с их заснеженными пятитысячниками, освещавшимися лучами заходящего солнца. Несмотря на то что экскурсанты поднялись на высоту 3165 метров над уровнем моря и, таким образом, находились на 525 метров выше Боготы, настроение у всех было чудесное.

На всех произвело большое впечатление знание Огородником, исполнявшим роль гида, истории города и его достопримечательностей. Многие не скрывали своего удивления по поводу того, что он, сравнительно недавно приехав в Боготу, уже так много знает о стране и ее столице. Все это ему импонировало и еще больше укрепляло уверенность в своей исключительности и превосходстве над окружающими.