- Никто не согласится, пап. Никто не будет работать с инвалидом. Со мной же просто так на конкурсы не поездить…, - она снова всхлипнула. – Ладно, работай дальше. А я сейчас найду мороженое и буду страдать весь вечер.

- Обещаешь? – Улыбнулся Радим.

- Обещаю, - в голосе Дины тоже послышалась улыбка.

Мужчина убрал телефон и огляделся. Надо было как-то выбираться из этого странного места и ехать поближе к дому. Посмотрел по навигатору, через пару улиц снова можно попробовать проехать.

Через две минуты, он понял, что нельзя, потому что там стоял шлагбаум, не указанный на карте. Радион потупил еще минуту и вновь сверился с картой, почти жалея, что не поехал в объезд.

Третья попытка оказалась удачной. Вот только можно ли было проехать с этой улицы туда, куда ему нужно, навигатор показывать отказался, рисуя там какую-то стройку. Придется, наверное, все-таки в город выезжать.

В его голову пришла гениальная идея, спросить кого-то из местных. Делать крюк через город ему совсем не хотелось. Да и пробки там сплошные в это время. Из припаркованной у небольшого домика машины вышел человек, который поспешил к невзрачной калитке. Радим остановил машину и опустил стекло.

- Извините, а вы не подскажите, как в Кузнечный проехать? – Громко спросил он.

- Я не местный, - отмахнулся странный тип с густыми усами. – Да и некогда мне. Сейчас начнется…, - и скрылся за калиткой.

Радим настолько удивился, что съехал с дороги и вышел из машины, намереваясь найти какого-нибудь местного жителя, который бы помог ему сориентироваться на местности. Но тут мимо промчался мальчишка на велосипеде, который с воплем «Опоздаю», едва не врезался в калитку и, бросив велосипед в траву, скрылся за забором.

- Да что здесь такое происходит-то? – Пробормотал он.

Постояв еще несколько секунд, он хотел было сесть в машину, но вдруг его нервы натянулись, как канаты, заставляя вздрогнуть. Кто-то с силой ударил по клавишам очень знакомого ему инструмента и на пару ударов сердца наступила тишина. А затем… чьи-то пальцы принялись выплетать что-то великое и нетленное. Название он вспомнить не мог, но его дочь как-то включала ему такую музыку, отчаянно желая когда-нибудь повторить. Это, наверное, и зацепило, потому что в музыке Радим совершенно ничего не смыслил, а помочь дочери хотел отчаянно.

Он захлопнул дверь машины, которую успел открыть, нажал на кнопку брелока и направился к загадочной калитке. Открыл и вошел на совершенно обычный для этих мест участок с огородиком. В глаза бросался лишь совершенно новый пристрой к старенькому домику и новая бревенчатая беседка посреди участка, справа от которой поднималась картофельная ботва, а слева колосилось что-то вроде кабачка. От крыши беседки к дому были натянуты гирлянды лампочек, а по левую руку от калитки были поставлены деревянные скамейки, на которых сидело человек двадцать. Все смотрели в сторону беседки, где стояло видавшее виды пианино. За инструментом сидела женщина. На фоне сгущающихся сумерек и приглушенного отблеска от лампочек, был виден лишь ее силуэт. Прямая спина, волосы, забранные в какую непонятную гульку и немного растрепанные…. Плавные движения рук и какие-то… математически-правильные извлекаемые из инструмента звуки.

- Чего встал? Садись, - кто-то потянул его за рукав, заставляя опуститься на скамейку.

Он и сел, не отрывая глаз от беседки. Звуки лились, успокаивая душу, заставляя просто тянуться вслед за ними. И чего это он раньше никогда на концерты не ходил? Не до того, наверное, было. Сначала учился, потом армия, затем с армейским другом Никиткой Марсовым несколько раз пытались начать свое дело по производству качественной мебели. Прогорали несколько раз, иногда в прямом смысле: кто-то подпалил склады с продукцией. Даже на вокзале ночевать иногда приходилось…. Всякое было. Потому и женился, когда было уже за тридцать. Не хотелось, чтобы еще и жена с детьми в зале ожидания ночевали.

Не сказать, что и женился-то по большой любви. Просто время пришло, да и стабильность была какая-никакая. А тут у Марсова двоюродная сестра, Наталья, как-то на работу заехала, и он понял, что даже появилась подходящая кандидатура. Женился, потом Дина родилась…. Вот тогда-то и понял Радим, что это такое, когда кого-то обожаешь до глубины души. С родителями у него не сказать, что были очень теплые отношения. Нет, конфликта никакого не было, но они как-то оба тянулись к его младшей сестре, которой он регулярно отправляет денежное довольствие. А тут целый ребенок, который любит его просто за то, что он есть.

Он думал, что счастлив, пока четыре года назад не случилось страшное. Наташа настояла на том, чтобы в их доме появился водитель. Сама она сидеть за рулем не очень любила, а на такси ездить было уже как-то не солидно. Он и нанял. Молодой, лет тридцать, рекомендации хорошие… были. Когда Наталья с Диной ехали в загородный дом из музыкальной школы, он на скользкой дороге не справился с управлением и врезался в дерево. Все, кто сидел спереди, не выжили. Дину зажало на заднем сиденье машины так, что час вырезали….

Три года битвы за здоровье дочери, протез на правую ногу. Переезд на другой конец города, чтобы центр реабилитации был недалеко от дома, и… водитель для дочери после серии встреч с психологом. И как бы не стебался Марсов, который волок большую часть дел фирмы на себе, пока Радим мотался по больницам, но выручил он тогда его знатно. И лучших врачей ему искал именно он несмотря на то, что его сестра погибла (потому что Радим поддался на ее уговоры и нанял водителя). Сейчас два великовозрастных родственника не могли надышаться на тринадцатилетнюю девочку, обожающую музыку и компьютерные игры. Вот только Дина имела ограничения по здоровью, и хорошие преподаватели по музыке отказывались иметь с ней дело. Ей занималась только Ирина Савельевна, которая учила девочку с восьми лет…. Теперь женщина переехала в другой город и как решить проблему дочери Радим не знал. Заплатить больше обычного? Проходили уже. Отношение к девочке становилось, как к курице, несущей золотые яйца. Ее даже поправлять боялись, когда она ошибалась.

А сейчас Радим сидел и смотрел на лучшую пианистку, которую когда-либо слышал в жизни. И еще он понимал, что такого уровня музыкант вряд ли согласится преподавать его дочери. Это просто нереально заполучить такую в свое пользование….

Он открыл глаза, когда старушка, сидевшая рядом, поднялась с места и начала хлопать. Народ повскакивал и принялся всячески восхвалять женщину, руки