Фельн натянул маску серьезности, – но здесь тебе придется четко следовать определенным указаниям. Тут не безопасный Урюпинск. Гулять с приходом темноты нельзя, уходить за купол без моего ведома тоже. Кроме того,…

Папенька на мгновение задумался. Махнул рукой.

– А впрочем, я напишу тебе список.

Лора вздернула бровю. Ее переполняла уверенность в том, что разочаровываться придется как раз-таки совсем не ей. Она прибыла в другое измерение, в неизвестный интересный мир для того, чтобы отсиживаться в четырех стенах? Ну уж нет! Пару дней конечно придется обождать, дабы усыпить папенькину бдительность, но потом Лора изучит каждый сантиметр этого шикардосного дворца и его окрестностей.

– Как скажешь, папочка, – девушка ласково улыбнулась. – Ну, так где моя комната? Надеюсь, там есть просторная гардеробная и кухня, которая готовит самостоятельно?

– Кстати, о гардеробе! – Азар придирчиво окинул взглядом наряд Лоры и остановился на ее волосах. – Его придется кардинально изменить. Моя дочь в таком виде в академии не появится.

– Эм… уже как бы появилась… Пап, я не собираюсь жертвовать индивидуальностью, ради вашей моды. И даже не уговаривай!

– А никто и не собирается этого делать. Ты просто сейчас встанешь, пойдешь во-о-он в ту комнату, – он указал на дверь в дальнем углу, – и переоденешься. В академии действует единая форма. Кроме того, штаны и футболку на Лорелии Фельн я хочу видеть в последний раз.

Лора скривилась. Стоило ли менять одно измерение на другое, если и тут ее желали посадить в клетку, вылепив по своим стандартам. Настроение ухнуло до отметки минус бесконечность.

– Хорошо.

Девушка встала, медленно подошла к рабочему столу папеньки, загребла из конфетницы горсть мелких драже и неторопливо отправилась туда, куда ее послали. Еще она хотела чмокнуть родственника в гладко выбритую щеку, но решила – обойдется. Война, так война. И никаких вам больше «уси-пусей».

– Лорелия?

Она обернулась.

– Не дуйся, цветочек мой. Я желаю тебе добра и не хочу, чтобы ты страдала. А здесь очень легко попасть в неприятность.

Лора улыбнулась, немного оттаяв.

– Знаю, папа. И всё понимаю.

Ага, щас! Ничего она не понимала. Нет, чтобы разложить конкретно по полочкам: где, какие и почему ее ожидают сюрпризы. Куда соваться реально нельзя, а куда можно в должной экипировке. Вместо этого от нее отмахиваются банальными запретами, словно ей три годика, и надеются на беспрекословное подчинение. В знаниях психологии у мистера Фельна конкретные пробелы.

Переступив порог комнаты, Лора тихо присвистнула. Зачем отцу в рабочем кабинете гардеробная, битком набитая женскими вещами? Трофеи любовных похождений, что ли? Платья, сарафаны, юбки, кофточки, накидки – какого барахла тут только не было! Маму бы расплющило от счастья!

Скорбно вздохнув, девушка направилась между рядами вешалок, придирчиво разглядывая вещи.

– Нет! Только попробуй это сделать! – женский голос, приглушенный неизвестной преградой, заставил Лору замереть и навострить уши.

– Да тише ты! Чего разоралась! – уже другой, более низкий, мужской. – Он ни за что в жизни не догадается, кого пригрел рядом.

Голоса слышались со стороны правого угла.

Подкравшись на цыпочках Лорелия припала к стене и затаила дыхание. Оказаться поблизости таинственного заговора в первый же день! Верх мечтаний.

– Не думаю, что нам стоит сейчас это обсуждать… Давай дождемся ночи и встретимся на нашем месте?

– Ты права. Твои визги могли привлечь внимание.

– Сейчас кто-то лишится того, ради чего приперся в этот тамбур.

– Всё-всё! Можешь кричать сколько вздумается. Меня это даже возбуждает…

Лора расширила глаза, принимаясь грызть ноготь большого пальца. За стеной послышался шорох, хихиканье и глухие стуки. Резкий грохот и шипение.

– Осторожнее!

– Чертовы швабры…

Кажется, больше ничего путного она там не услышит.

– Ну дела-а-а, – девушка отлепила ухо от стены. – Назревает что-то явно нехорошее…

2.1

Интерлюдия

– Холд! – она уперлась в его грудь кулаками и резко оттолкнула, – ты с ума сошел, что ли?!

Он, немного пошатнувшись, дернул уголком рта и сунул руки в карманы, ничуть не увеличив расстояния между ними. Это сбило с толку и жутко разозлило, но все еще не испарившееся с губ тепло поцелуя – обезоруживало. Не найдя ничего лучше, Марика отвернулась и, гордо вздернув подбородок, направилась прочь, шелестя длинным подолом платья. Она подумает об этом позже, когда дело, по которому позвали, будет выполнено.

Вчера ночью снова привезли их. Тех, над которыми Марика колдовала уже вторую неделю, пытаясь вытащить из водоворота кошмаров, терзавших сознание бедняг. Это должно стать ее выпускной работой и времени на выполнение предостаточно, но… В какой-то момент все перестало быть просто экзаменом.

Ей было все равно чем эти несчастные вызвали гнев бродячих аномальников и что натворили, заслужив такую участь. Даже если сами спровоцировали выброс неконтролируемых чар (что было очень и очень вряд ли). Они стали ее личной причиной ненависти к Геральду Холду и всей его своре из факультета Аномальной Магии. Марика считала, что таким людям не место среди остальных.

Они опасны. Непредсказуемы. Неуправляемы. Есть ли смысл пытаться обучить их контролировать эти отклонения, если сами они того совершенно не желают? Не лучше ли отловить всех до единого и отправить в специальное место, куда-нибудь далеко, откуда нет спасения. Возможно, так бы и случилось, если б власть осталась в руках прежнего губернатора. Но шесть лет назад народ избрал Азара Фельна, с его маниакальным стремлением нести мир и просвещение даже туда, кода они нестись никак не желали.

И вот, как результат, лучшие Охотники страны заняты отслеживанием колдунов с отклонениями в магии и транспортировкой их сюда, в Академию Семи Магов. Кто-то принимал «приглашение» с удовольствием, но большинство выказывали недовольство, сопротивление и даже агрессию. В итоге, вот уже два года аномальники вели своеобразную войну, оттачивая свои таланты на ничем не повинных людях.

Появилась острая потребность в целителях самых разных направлений. Тех, кто был, катастрофически не хватало.

– Марика, ты припозднилась, – вкрадчивый голос декана заставил вздрогнуть и остановиться у дверей госпиталя.

– Простите, Верховный Целитель. Меня задержали.

Взгляд непроизвольно вперился в пол. Марике было трудно смотреть в янтарные омуты глаз, во всегда скрытое маской безразличия лицо.

Никто из тех, кого Марика знала, не мог справиться с такой простой задачей. И она догадывалась, почему.

Антонин Смертов был единственным Целителем Душ на все три Академии их измерения, к тому же, он прибыл из другого мира, по просьбе Азара Фельна, когда ситуация с аномальниками стала критической. Марика и представить не могла, сколько людских кошмаров повидал ее декан, и скольких несчастных вытащил из когтистых лап Мрака. Это не проходило бесследно.

Мало кто из ее группы отважился пойти учеником именно к декану. Марика же, видела себя